Гвардейцы переглянулись.
– Магический шар, вот он, – тихонько сказал кто-то из них.
Пирт перегнулся вниз через ограждающую стенку. У него уже сложился опасный и смелый план действий. Внизу никого не было. Видимо, жрецы берегли тайну шара и не позволяли непосвященным прикасаться к ней. Вот только сколько времени там никого не будет? Весь замысел зависел от этого. Пирт сорвал было с плеча испытанную веревку.
– Погоди, – поняв замысел, остановил его вдруг рассудительный Лептах, – что-то здесь не так. Охранники бы уже вбежали сюда и стали вдоль стен. Надо проверить.
Он быстро раскрыл заплечный мешок и, немного порывшись в нем, извлек несколько твердых комочков.
– Сыр, захватил у пастуха на обед, – вздохнул он, – придется пожертвовать им.
Лептах бросил кусочек сыра вниз. В яркой вспышке он исчез из глаз. Гвардейцы переглянулись. Еще через несколько бросков выяснилось, что все пространство, где господствовал вихрь, смертельно для любой попавшей в него вещи, не исключая человека. Несмертельным был только один путь к шару – пространство в пару шагов вокруг опускающегося с потолка вниз стержня.
– До него не добраться, – с сожалением сказал Лептах, – ну что ж, надо уходить.
Вместо ответа Пирт быстро размотал веревку и аккуратно кружком выложил ее на полу. Затем, с силой ударив одним из столиков по полу и, выломав его ножку, привязал ее к концу веревки. Сделав знак всем присесть, он начал вращать веревку с привязанной ножкой стола над головой, ускоряя вращение, а затем резко отпустил ее. Пущенная по дуге утяжеленная спереди веревка пронеслась мимо стержня, и, когда Пирт резко рванул ее, несколько раз обвилась вокруг него, а ножка стола упала на веревку сверху, не позволяя ей скользить и разматываться. Пирт с силой натянул веревку. Теперь она крепко держалась за стержень, который, будучи закрепленным лишь в верхней точке, должен был бы податься в сторону тянущего веревку Пирта. Но стержень, к удивлению, даже не пошевелился. Тогда, подтянув к ограждающей стенке один из столиков, Пирт накрепко привязал к его ножкам свободный конец веревки. Затем, тяжело вздохнув, обрезал оставшийся свободным еще очень длинный конец веревки, смотал ее и засунул в свой заплечный мешок, который снял и положил на пол.
– Держите внатяжку, – сказал он, – смотрите, чтобы столик не выскочил за барьер. Попробую достать до шара. Жаль веревку, – добавил он, – только снять уже не получится.
Лептах одел ему через грудь свой выпотрошенный заплечный мешок.
– Смотри, сынок, – сказал он, – давай без своих фокусов. Шар положишь в мешок. По веревке не идешь, а ползешь руками и ногами. Понял? И на пол не спускайся – сыр, который я бросил навесом, пролетел у стержня, но сгорел ниже шара.