Когда она появилась на берегу реки, Феликс задумчиво оглядел её.
– Да уж, такую Магдалену я бы тоже убил.
Кармель растерялась. Неужели переборщила с макияжем и выглядит слишком вызывающе.
– Будучи фарисеем, убил бы, чтобы не будила греховные мысли. Молодец, то, что надо. Стань вот там, немного на возвышении, – Феликс показал на бугорок.
Она пошла на указанное место. Тёплый июльский ветер обдувал её, играя полами платья.
– Представь, что тебя окружает толпа, многих, находящихся вокруг тебя мужчин ты знаешь, их души переполнены ненавистью и злобой. Они винят тебя в своём грехопадении, не желая понимать, что виновны в такой же мере, как и ты. Для них твоя красота просто сосуд для греха, и они жаждут этот сосуд разбить, уничтожить. Ты знаешь, тебе не спастись. Остаётся только умереть, не склонив головы.
Кармель слушала художника и представляла разъярённую толпу вокруг себя. Феликс делал быстрые наброски, боясь упустить момент. Тонкая ткань платья подчёркивала хорошую осанку, стройный стан девушки. Она идеально подходила для его задумки. В его Магдалене чувствовалась несгибаемая сила. Кармель услышала голоса, кто-то шёл к реке. Феликс увидев, что она изменила позу, возмутился:
– В чём дело? Ты ссутулилась. Мне осталась пара штрихов.
– Я устала.
Кармель не поворачивалась, но буквально кожей ощущала: совсем рядом находится Тимур.
– Ух, ты! Такую Магдалену скорее бабы забили бы камнями, чем мужики, – заявил Кирилл, рассматривая наброски.
Феликс досадливо отмахнулся.
– Перестань заглядывать через плечо, ты же знаешь: я не люблю, когда видят неоконченную картину.
Кирилл снова покосился на мольберт, потом на Кармель.
– Всё-всё, ухожу.
Кирилл присел на берег, Сергей Птицын разделся и плюхнулся в воду. Кармель стояла вполоборота к Тимуру и чувствовала: он смотрит на неё.
– В следующий раз я найду другое место для позирования. Здесь слишком шумно, ты снова стоишь неправильно. Сейчас ты не Магдалена, – с досадой произнёс Феликс.
– Ну почему же. Оказывается у неё все данные для древнейшей профессии, – процедил Тимур.
Кармель повернулась к нему и посмотрела в его сердитое лицо. Она с минуту не сводила с него глаз, пытаясь понять: почему он сейчас оскорбил её?
– Ну и как воспринимать твои слова? – осведомилась Кармель, приближаясь к нему. Она впервые испытывала такую злость, что у неё потемнело в глазах.
Он пожал плечами. С ленивой ухмылкой на лице, сбросил футболку, брюки. Его зрачки, буравчиками впивались в её мозг, отчего злость Кармель повысилась ещё на несколько градусов.
– Как констатацию факта. – И не обращая внимания на ярость девушки, спокойно пошёл к воде.