- Тебя как звать? Представьтесь оба.
Они себя назвали, после чего разговор возобновился. Най слушал, о чем они говорили, а сам ощипывал и потрошил птицу, а потом разрезал ее на куски. Часть мяса отправилась в кипящую воду, куда он сразу же засыпал крупу, а остальное проткнул прутьями и отложил до того времени, когда приготовится похлебка.
- Скажи, Герт, ваши женщины вообще не носят штанов? - продолжала спрашивать жрица. - В королевстве, откуда я родом, они надевают штаны для конных прогулок, и не нужно никаких женских седел.
- У нас так тоже ездят, - кивнул сосед, - но не женщины, а наемницы. Они, почитай, все время бегают в штанах, но это и понятно: драться в ваших платьях никак невозможно.
- Где путешественники останавливаются в столице?
- Так же, как и везде, - на постоялых дворах, - ответил удивленный ее вопросом Герт. - Иной раз и в трактирах сдают комнаты.
- Я не об этом спрашиваю, - нахмурилась она. - Меня интересует, в каком из них лучше остановиться?
- Даже не знаю, что ответить... - пришел в замешательство Герт. - Мне это всегда было без надобности. Спросите у нашего старосты, он может знать.
- Последний вопрос, и будем обедать, - сказала жрица. - Как на меня посмотрят, если я приеду на постоялый двор в штанах? Понятно, что не в тех, которые на мне сейчас, а в нормальных.
- Лучше вам, госпожа, на него приехать с каким-нибудь мужчиной, - за соседа ответил Най. - Тогда на вас не обратят большого внимания, в штанах вы будете или в платье. Он потом может уехать, главное, чтобы договорился с хозяином. Вам бы малость прибавить годов, и все было бы проще. А так может найтись немало тех, кто захочет вас обидеть. Мы для такого не годны, а вот наемники...
- По-моему, уже сварилось, - понюхав варево, сказала она. - Отставляйте, будем студить и есть, а пока раскладывайте шампуры и жарьте мясо. Когда поедим, оно уже должно приготовиться.
Най ожидал, что, когда тронуться в путь, госпожа опять будет задавать свои странные вопросы, но она всю дорогу молчала, и больше в этот день не было никаких разговоров. Первую половину ночи дежурил он, а потом разбудил Герта и до утра лег спать. Дежурство было необременительным и заключалось в подкладывании дров в небольшой костер. Утром на нем же сварили кашу, к которой добавили оставшееся со вчерашнего дня мясо. Жрица решила не обедать, а раньше остановиться на ночевку. Она опять ушла на охоту, но на этот раз принесла только двух куропаток, которых им впритык хватило на ужин. Утром не стали возиться с завтраком и затягивать выход. Жрица сбегала в лес и вернулась с полной сумкой плодов, их на ходу и поели. Най видел, что девочку охватило какое-то лихорадочное нетерпение. Она рвалась вперед, стараясь как можно меньше задерживаться на привалах, хотя ей дорога давалась трудней, чем двум взрослым мужикам. На второй день тоже были вопросы, но меньше и такие, на большинство которых у них не нашлось ответов. Было видно, что хозяйка недовольна, но она не сказала ни одного плохого слова. Обед опять пропустили, а отъедались вечером похлебкой из крупы и добытых жрицей птиц. К вечеру третьего дня должны были подойти к Верту, но все сложилось иначе. В полдень лес по обе стороны дороги поредел, а местами исчез совсем, сменившись вырубками и крестьянскими полями. Плиты на дороге были по-прежнему потресканные, но очищенные от деревьев и кустов. Когда показалась большая деревня в сотню дворов, жрица решила, что в нее нужно зайти.