— Спасибо за понимание, — Кристина слабо улыбнулась. «Ура, я в безопасности!»
— У меня есть хороший психолог и сексопатолог. Поддержка, конечно, нужна, но необходима также и профессиональная помощь!
«Э-э, девочка, э-э-э! Ты что? Я так импотентом стану!»
— Да, обязательно к ним съездим. — «Может, кто-то поможет мне тебя полюбить?! Хотя Чижику не особенно помогли разлюбить, за такие-то деньги! Ну ладно, плачу не я!»
Они позвонили Чижику, и она незамедлительно переслала им текст книги. Они внимательно анализировали его, советовались, думали. Задушевные разговоры продолжались до рассвета. Солнце медленно восходило, предвещая новый день. Чистое голубое небо обещало Москве хорошую погоду. Слышались звуки автомобильных двигателей, шум колес, бегущих по асфальту. В окнах зажигался свет. Москва проснулась. А Кристина с Никитой ложились спать.
«Где-то совсем рядом он, наверное, давно спит… Перед сном он, наверное, думал о своих заводах, может, о своих работниках, может, о женщинах или о прибыли… Или? Нет, обо мне он не думал, я у него закончилась…»
Никита обнимал Кристину, прижимаясь к ней своим МЗК.
«Бред какой-то, лежу рядом с такой телочкой и не могу ее трахнуть! — жаловался он про себя. — Но я обещал вести себя прилично, не могу же я девочку травмировать?» Он дергал ногой под одеялом, Кристина ворочалась у него на груди, как уж на сковородке. Оба чувствовали себя как минимум некомфортно.
Заснуть не удавалось. Страдающий бессонницей Никита имел очень странную привычку: есть в постели глазированные сырки и бананы. Он встал, резким жестом подтянул трусы-семейники, и Кристина в первый раз за последнее время улыбнулась. «Фу, какая мерзкая прыщавая спина!» — воскликнула про себя она. У Никиты с детства были проблемы с кожей.
Вернувшись с охапкой сырков и бананов, Никита радостно и громко поедал их прямо в постели.
— Хочешь, милая? — ласково предлагал он.
— Как ты можешь есть это в пять утра?! — фыркнула Кристина и, закутавшись в полотенце, отправилась на балкон курить.
Никита, пожав плечами, продолжал довольно жевать.
Холодный утренний воздух, чистый, свежий, прикасаясь к коже, вызывает мурашки. Эти штучки живут внутри, под кожей, но когда воздух проникает в нее, они проявляются наружу. Так же и душа, она как китайская шкатулка: открываешь одну, а внутри обязательно окажется следующая. И так до бесконечности. Каждый человек, приходящий в жизнь и душу другого, открывает какую-нибудь из шкатулок — или несколько сразу. Для себя и для другого. В каждой шкатулке лежит скомканная маленькая бумажка, на которой написано: «Люби меня, пожалуйста, люби!»