– Уже вторник. Пора просыпаться.
Беньямин сел, зевая, почесал голову, потом посмотрел на телефон, висевший у него на груди. По утрам мальчик первым делом проверял, не пропустил ли он ночью сообщение. Эрик достал желтую сумку с нарисованной пумой, в которой были десмопрессин, алсолсприт, стерильные канюли, компрессы, хирургический скотч, болеутоляющее.
– Сейчас или во время завтрака?
Беньямин пожал плечами:
– Все равно.
Эрик быстро протер тонкую руку сына, повернулся к окну, чтобы было светлее, нащупал мягкую мышцу, постучал по шприцу и осторожно ввел канюлю под кожу. Пока жидкость медленно уходила из шприца, Беньямин свободной рукой нажимал кнопки телефона.
– Фигня, батарейка почти села, – сказал он и лег. Эрик наложил на руку компресс, чтобы остановить кровотечение. Беньямину пришлось сидеть довольно долго, прежде чем отец закрепил компресс специальным пластырем.
Эрик осторожно посгибал руку сына, потом потренировал его хрупкие колени и под конец помассировал ему ступни и пальцы ног.
– Ну как? – спросил он, не отрывая взгляда от лица мальчика.
Беньямин скорчил рожу:
– Как всегда.
– Дать что-нибудь от боли?
Сын помотал головой, и Эрик вдруг подумал о лежащем без сознания свидетеле, мальчике с множеством ножевых ран. Может быть, в эту минуту убийца ищет старшую дочь.
– Пап, ты чего? – настороженно спросил Беньямин.
Эрик поднял на него глаза и сказал:
– Если хочешь, я отвезу тебя в школу.
– С чего это?
Машина медленно ползла в пробке. Беньямин сидел рядом с отцом, неровный ход машины укачивал его. Мальчик широко зевал, ощущая в теле что-то мягкое и теплое, оставшееся после ночного сна. Он думал, что отец торопится, но все же тратит время на то, чтобы отвезти его в школу. Беньямин улыбнулся. Всегда так, подумал он. Когда у папы что-то ужасное в больнице, он больше обычного волнуется, что со мной что-нибудь случится.
– Коньки забыли, – вдруг сказал Эрик.
– Точно.
– Возвращаемся.
– Нет, не надо, ну их, – сказал Беньямин.
Эрик собрался было поменять ряд, но ему помешал какой-то автомобиль. Сдавая назад, он чуть не столкнулся с мусоровозом.
– Быстро съездим домой и…
– Да наплевать на эти коньки, ну их на фиг, – громко повторил Беньямин.
Эрик удивленно глянул на него:
– Я думал, ты любишь кататься на коньках?
Беньямин не знал, что ответить. Он терпеть не мог, когда к нему приставали с расспросами, а врать не хотел.
– Не любишь? – спросил Эрик.
– Чего?
– Не любишь кататься на коньках?
– Почему это я должен любить коньки? – буркнул Беньямин.
– Мы купили совершенно новые…
– Ну что в этом интересного, – устало перебил мальчик.