– Пожалуйста, примите мои соболезнования, – тихо сказал Йона.
У девушки задрожал подбородок.
– Как вы думаете, вы сможете помочь нам понять, что произошло? – спросил комиссар.
Стул скрипнул под его тяжестью. Йона немного подождал и продолжил:
– Где вы были в понедельник седьмого декабря?
– Здесь, – слабо ответила она.
– В доме?
Эвелин взглянула ему в глаза:
– Да.
– И никуда в тот день не ходили?
– Нет.
– Просто сидели здесь?
Она махнула рукой в сторону кровати и учебников по юриспруденции.
– Учитесь?
– Да.
– Значит, вчера вы не выходили из дома?
– Нет.
– Кто-то может это подтвердить?
– Что?
– Кто-нибудь был здесь с вами?
– Нет.
– Вы не знаете, кто мог сделать это с вашими родными?
Эвелин покачала головой.
– Кто-нибудь угрожал вам?
Казалось, она его не слышит.
– Эвелин?
– Что? Что вы сказали?
Она крепко зажала ладони между коленями.
– Кто-нибудь угрожал вашей семье, у вас есть какие-нибудь недоброжелатели, враги?
– Нет.
– Вам известно, что у вашего отца были большие долги?
Она покачала головой.
– У него были долги, – повторил Йона. – Ваш отец занял деньги у преступников.
– Вот как.
– Кто-нибудь из них мог бы…
– Нет, – перебила она.
– Почему нет?
– Вы ничего не понимаете, – громко сказала Эвелин.
– Чего мы не понимаем?
– Ничего не понимаете.
– Расскажите, что…
– Все не так! – закричала Эвелин.
Она так разнервничалась, что зарыдала, не закрывая лица. Кристина подошла, обняла ее, и на миг девушка затихла. Она почти неподвижно сидела, обнявшись с Кристиной и лишь изредка содрогаясь от плача.
– Милая, хорошая, – успокаивающе шептала Кристина.
Она прижала девушку к себе, гладя ее по волосам. Вдруг Кристина вскрикнула и оттолкнула Эвелин, та упала прямо на пол.
– Черт, она меня укусила… укусила, вот зараза.
Кристина, раскрыв рот, смотрела на свои окровавленные пальцы. Кровь лилась из раны на шее.
Эвелин сидела на полу, прикрывая ладонью растерянную улыбку. Потом у нее закатились глаза, и она потеряла сознание.
Вечер вторника, восьмое декабря
Беньямин закрылся в своей комнате. Симоне сидела за кухонным столом, закрыв глаза, и слушала радио. Шла прямая трансляция из концертного зала Бервальдхаллен. Симоне пыталась представить себе, как она станет жить одна. Наверное, такая жизнь будет не слишком отличаться от моей нынешней, с иронией подумала она. Буду ходить на концерты, в театры и галереи, как все одинокие женщины.
Она нашла в шкафу бутылку солодового виски, плеснула немного в стакан, добавила несколько капель воды: бледно-желтая жидкость в тяжелом стакане. Входная дверь открылась, когда теплые звуки баховской сюиты для виолончели заполняли кухню. Мягкая печальная мелодия. Эрик, серый от усталости, встал в дверном проеме и посмотрел на жену.