Мальчик пошел по коридору. Разболелась печень. Он повернул направо, нашел в тележке чистую одежду и переоделся. Низенькая женщина возила тряпкой по блестящему линолеуму. Она слушала музыку в наушниках. Юсеф приблизился, встал у нее за спиной и достал одноразовый шприц. Он несколько раз примеривался воткнуть шприц ей в спину, но каждый раз останавливался. Женщина что-то почувствовала. Юсеф сунул шприц в карман, толкнул ее под руку и прошел мимо. Она упала, ругаясь по-испански. Юсеф остановился и повернулся к ней.
– Что вы сказали? – спросил он.
Она вытащила наушники и вопросительно посмотрела на Юсефа.
– Вы что-то сказали? – повторил он.
Она торопливо помотала головой и продолжила мыть пол. Юсеф еще немного понаблюдал за ней, а потом пошел дальше, к лифту. Нажал кнопку и стал ждать.
Вечер пятницы, одиннадцатое декабря
Йона Линна мчался по Вальхаллавэген, мимо стадиона, где в 1912 году проходили летние Олимпийские игры. Перестроился, объехал по внутреннему ряду большой “мерседес”. За деревьями мелькнул кирпичный фасад клиники Софиахеммет. Шины загремели по металлической вставке. Комиссар сбросил скорость, пропуская синий рейсовый автобус, который выворачивал с остановки. Кто-то длинно и раздраженно засигналил у него за спиной, когда он поворачивал перед автобусом. Вода из грязной лужи обдала припаркованные автомобили и тротуар около Королевского технологического института.
Возле Норртулля Йона проскочил на красный свет, промчался мимо ресторана “Сталльместарегорден” и разогнался почти до 180 километров в час на коротком отрезке Упсалавэген, там, где съезд резко уходит под шоссе и поднимается к Каролинскому институту.
Припарковавшись возле главного входа, комиссар увидел несколько полицейских машин – они стояли со все еще включенными мигалками, и казалось, что по коричневым кирпичам больничного фасада мечутся страшные крылья. Группа журналистов окружила нескольких медсестер с испуганными лицами. Они дрожали от холода у широкого входа, две женщины не скрываясь плакали перед камерами.
Йона хотел пройти в больницу, но его остановил молодой полицейский, топтавшийся на месте то ли от адреналинового шока, то ли от возбуждения.
– Мотай отсюда, – сказал полицейский и толкнул его.
Йона посмотрел в бессмысленные голубые глаза. Снял руку полицейского со своей груди и тихо сказал:
– Государственная уголовка.
В глазах у полицейского блеснула подозрительность:
– Удостоверение, пожалуйста.
– Йона, живей, это здесь.
Карлос Элиассон, начальник полицейского управления, стоял возле стойки регистратуры в бледном желтоватом свете, махая ему рукой. Через большое окно Йона увидел Сунессона – тот с перекошенным лицом сидел на лавке и плакал. Полицейский помоложе сидел рядом, положив руку ему на плечо.