Аоз Рун холодно принял своих подчиненных. Он так посмотрел на Лэйнтала Эй и остальных охотников, что это было хуже любых слов. Ведь они не могли оправдываться. Наконец он отвернулся от них и встал у окна, глядя на косые струи дождя.
— Мы можем немного поголодать. Голодали мы и раньше. Но у нас есть и другие неприятности. Фаралин Ферд со своими людьми вернулся с севера, куда они ездили за добычей. И они видели отряды фагоров, которые ехали на кайдавах. И ехали именно сюда. Похоже, что это военные отряды.
Охотники переглянулись.
— Сколько их? — спросил один из них.
Аоз Рун покачал плечами.
— Они идут от озера Дорзин? — спросил Лэйнтал Эй.
Аоз Рун снова пожал плечами, давая понять, что вопрос глупый.
Он повернулся к охотникам, глядя на них тяжелым взглядом.
— Как вы полагаете, какая стратегия наилучшая в подобных обстоятельствах?
Не дождавшись ответа, он сам ответил на свой вопрос:
— Мы не трусы. Мы выйдем из города и встретим их, прежде чем они прибудут сюда, чтобы сжечь Олдорандо.
— Они не будут нападать в такую непогоду, — сказал старый охотник. — Они терпеть не могут воду. Только чрезвычайные обстоятельства могут загнать их в воду. Вода разрушает их шкуру.
— Времена трудные, — сказал Аоз Рун, выходя вперед. — Мир затоплен дождем. Когда же пойдет снег?
Он вышел из комнаты и пошел по грязи к Шей Тал.
Она сидела вместе с Ври и Амин Лим и обсуждала с ними конструкцию какой-то машины. Аоз Рун отослал девушек и остался с Шей Тал.
Они тревожно смотрели друг на друга. Она — на его мокрое лицо, на котором было выражение того, что на душе у него лежит нечто, что нельзя выразить словами. Он смотрел на морщины под ее глазами, на белые нити, появившиеся в темной копне волос.
— Когда же прекратится этот дождь?
— Погода снова ухудшается. Мы собираемся сеять овес и рожь.
— Говорят, что ты такая умная — ты и твои женщины. Скажи мне, что будет дальше?
— Не знаю. Наступает зима. Может, будет холоднее?
— А снег? Как бы мне хотелось, чтобы кончился этот проклятый дождь и пошел снег.
Он в отчаянии воздел руки к небу и бессильно опустил их.
— Если будет холоднее, дождь превратится в снег.
— Клянусь Вутрой, это истинно женский ответ. Неужели в этом проклятом мире нет уверенности? Ты не уверена во мне?
— Не больше, чем ты не уверен во мне.
Он повернулся, но задержался возле двери.
— Если твои женщины не будут работать, они не будут есть. Мы не можем кормить бездельников.
Он ушел, не сказав больше ни слова. Она подошла к двери и встала там, нахмурившись. Он даже не дал ей возможности ответить. Однако она прекрасно понимала, что сейчас дело вовсе не в ней и не в ее женщинах. Сейчас мысли Аоз Руна заняты гораздо более важным вопросом.