Сейчас, когда работа стала рутинной, как и предсказывал Саша, неимоверная грязь и неряшливость стариков и не очень пожилых пациентов начали раздражать. Если раньше вызовы к «матронам» после перепоя ее удивляли, то теперь бесили. Когда мутноглазое чудовище в месяцами не стиранном халате с колтунами в голове и сигаретой на губе требовало: «У меня голова болит, дайте больничный!» – она с какой-то подсознательной мстительностью объявляла: «Скорая» больничных не дает!» Но если в таких «паноптикумах» обнаруживались маленькие дети, часто немытые и забитые, играющие пробками от бутылок, она долгое время не могла заставить себя звонить в службу опеки или полицию. Саша однажды на ее слезы сказал:
– Чем реветь вот так дома, действуй. Дети не виноваты, что им не повезло с родителями. В Доме ребенка или приемнике их хотя бы помоют, оденут и накормят. Вызывай полицию. Эти сами уже разберутся. И думай о детях. Об их здоровье. Ты не злая тетя, которая от мамы отбирает, ты добрая фея, которая спасает детей от ведьмы. Пусть даже та – родная, биологическая мать, но она давно уже пропила свое материнство. Там нет мозга, там в черепе спиртовые пары. И пока можно, детей нужно спасать. А то дворник однажды обнаружит в мусорном баке части детских тел… Вот об этом думай.
Укрепить сердце оказалось самым сложным. Проще всего оставаться безразличным. «Это не мое дело», но потом, в салоне машины, почему-то слезы сами катятся.
Сестра Вика через полгода Таниной работы на «Скорой» сказала:
– Ты стала другая.
– Какая? Злая?
– Нет, – Вика задумалась, – не злая, жесткая. И смелая, наверное.
Таня рассмеялась на эти слова.
– Я жуткая трусиха, Вика. Это не смелость, это отчаяние, вызванное трусостью. Знаешь, я как заяц, который бросается на волка, когда понимает, что спастись не сумеет. Такое же чувство. А еще помогают инструкции.
Таня посмотрела на график и увидела напротив своей фамилии в столбике «Врачи» незнакомое имя – Нестеров В. В.
Кто это – Нестеров? Какой он? Наверное, курит на заднем дворе. Туда все курильщики уходят. Знакомиться будут уже по пути к машине. Таня проверила ящик: все ли медикаменты? Специальные мешки для мусора, перчатки, шприцы… Все в комплекте. В холле за столами сидят закончившие ночную смену врачи и фельдшеры: переписывают карты, подгоняют описание под диагнозы и медикаменты. Иногда на это уходит до трех часов. Лучше сейчас все привести в порядок, чем потом, в свободный день, ехать в управление и делать то же самое, когда врач лечебного отдела найдет ошибку в карте или, не дай бог, эксперт страховой компании придерется и забракует карту. Это еще и штрафом наказуемо. Вот и сидят медики-скоропомощники после суток, «скрипят перьями». Трут красные глаза, пьют крепкий кофе и выводят: «…в позе Ромберга устойчив, ПНП