— Куда, Окаянный? Сиди!
Агафопод осмелел. Раз матушка шипит, а не орет во все горло, значит, можно ее не бояться. И он, вырвав из ее пальцев рукав, буркнул в ответ:
— До ветру!
Матушка поверила Агафоподу и не стала больше его держать, потому что соседи на них недовольно зашикали.
Чекмарев читал:
— «Заслушав доклад товарища комиссара охраны Берзина о перевороте в Сибири, все с великой радостью встретили свержение всем нам ненавистного кровопийцы Колчака. За его безжалостные расстрелы и за уничтожение трудовой массы Колчаку, купцам и его прислужникам шлем позор и презрение. А передовым бойцам за святую свободу и товарищам, находящимся у нас на Родине, на холодном Севере, как-то: товарищу Мандрикову, Берзину, Куркутскому и другим их сотрудникам — шлем свой привет и от всего сердца Желаем им успеха в их трудовой работе.
В свою очередь мы, изнуренные холодом и голодом, протягиваем вам свою мозолистую руку, и все, от мала до велика, заявляем всему народу, что мы стоим за власть Советов, за власть своих рабочих и всеми силами будем поддерживать ту власть, которая нам показала путь к спасению, хотя бы от нас потребовалось для всеобщего освобождения отдать наши Жизни.
Да здравствует власть Советов на земном шаре!
Да здравствует Анадырский революционный комитет!
Да здравствуют передовые работники!»
Агафопод выбрался на свежий воздух. Было уже темно. Поеживаясь от крепчавшего мороза, он побежал к Мартинсону. «Пользительно для нутра будет принять кровь христову», — думал Агафопод.
Он так был захвачен этим желанием, что чуть не налетел на каких-то людей у двери американца. Они хлопотали около собачьей упряжки. Агафопод вывернулся из-за угла в тот момент, когда Аренкау и Мартинсон укладывали на карту мешок с продовольствием. Появление Агафопода было неожиданным. Мартинсон облегченно вздохнул:
— А, это вы? Я испугался. Думал — большевики.
Аренкау невнятно что-то добавил, но Агафопод не слушал их. Он с трудом соображал. Как же так? Аренкау арестовали большевики, а он на свободе и готовится куда-то уезжать. Убежал, старый козел, из казенного дома от справедливой кары. И ему помогает американец. Нет, Агафопод не может допустить этою бегства, этого противозаконного деяния. Аренкау и Мартинсон нарушают порядок, и если Агафопод не помешает бегству Аренкау, то он будет их соучастником. Агафопод, забыв про ром, закричал:
— Куда, Аренкау?
— Домой! В стойбище… — Голос у Аренкау был плаксивый и злой. — Я всем расскажу, какая плохая новая власть.
— Поезжай, — Мартинсон хлопнул по плечу Аренкау. Тот взялся за остол и хотел поднять собак, но Агафопод вырвал из рук Аренкау остол и отшвырнул его.