И эта книга, перед вами, она про все то же, что вы еще не отметили — музыку в наушниках, сигареты, прохожих и Лену.
Явление
1
Я медленно вспоминаю, чего мне не хватает в это прохладное сумрачное летнее утро, пока не показалось еще солнце и не стало вновь напекать мне волосы и пока люди не вылезли из своих квартирок и пока улицы не начали шуметь экстенсивно, я вспоминаю кваканье лягушек, соразмерно прекрасное, не тихое и не громкое, умиротворяющее и спокойное. И, наверное, все под конец жизни рады провести остаток дней в подобной тишине, вдалеке от навязчивой сумятицы. Я стараюсь не думать о том, что не вышло в этой жизни — планах, которые медленно плавали в шуме города и о представлениях о чувствах к людям, которых я любил и буду вспоминать, пока не потухнет моя возможность мыслить. Я начинаю думать, что возвращаться назад, к моментам прошлого, совсем не мой путь, что в эти последние недели, а, может быть, месяцы я бы хотел побыть наедине, остаться в зелени и раствориться в природе. И я не буду не прав хотя бы раз в жизни.
Я вспомню серое. Утра, которые не нравились мне больше, чем следовало. Бесконечные попытки нарисовать что-то, самообман и вакханалию жизни людей, чей путь кардинально отличается от моего. На остановке, в 5 утра, ко мне подошел парень и сказал, что верит, что я стану кем-то великим, что мне не следует не жалеть ни себя, ни людей. Как и все из его круга, он проповедует эту сиюминутную псевдомудрость, проецируя собственный опыт на других, выискивая сотоварищей по дао, но делает это крайне глупо. Мне забавно. Он стыковал свой лоб с моим. Он твердил снова и снова, послушай меня, не гонись за девушками, не слушай никого, повторял он. Я верю.
Вера. Принимать все без рационализации, не вдаваться в детали, не искать и не находить, забрасывать и бежать. Вера. Мне не нужна вера. Я счастлив с собой. Когда не вижу факты чужой жизни, когда мое эго не желает лучшей жизни, только из-за того, что она будто бы возможна. Мне все равно. Я уже нашел себя, и если это не назвать счастьем, то чем же еще?
Мне приснилось что-то. Но это были не образы. Это было ощущение. Ощущение взрослости и всеобщего понимания. Ощущения мудрости, которой мне так не хватало. Это ощущение чередовалось со звуками с улицы, которые я впитывал без обработки. И во сне это мешалось в невообразимый опыт. Такого больше не будет. Черт побери, как странно было чувствовать в ту минуту то, что чувствовал я. Это было что-то трансцендентальное, что-то совсем не мирское, но в то же время я почувствовал себя человеком, полным, как никогда.