Существование Эрики не позволяло Лео оставаться безразличным.
С годами здоровье Вильмута становилось все хуже. На него навалились всевозможные беды, на которые он походя жаловался. Его мучили хроническая пневмония, закупорка вен на ногах, повторяющееся воспаление плечевого сухожилия, одно это уже причиняло нестерпимую боль — просто рука отваливалась. Вильмут давно не был передовым трактористом, фотография которого украшала когда-то совхозную доску Почета: работа превратила меня в калеку, имел обычай сетовать Вильмут. Без конца Вильмут разъезжал по санаториям, иногда даже проводил неделю-другую в больнице, ездил на консультации то к столичным, то к тартуским докторам. Из-за частых отлучек он превратился на работе в своего рода случайного человека, который как бы утратил квалификацию и стал затычкой к любой дыре. Вильмут и не возражал против этого. Сегодня здесь, завтра там, это ему вроде даже нравилось. На людях говорливый и жизнерадостный, он с удовольствием вливался в новую рабочую среду. С одинаковой охотой он перебирал картошку, возил корма на ферму или ремонтировал там транспортер.
Иногда Лео сомневался, уж не притворяется ли Вильмут, преувеличивая свои болячки, или просто обращает на свое здоровье излишне пристальное внимание. Именно благодаря болезням Вильмут стал очень подвижным человеком, его хвори не мешали ему недурно проводить свои дни. Как он сам оправдывался: душа к звону тянется.
Видимо, в обществе Юты Вильсон давно названивали колокола.
Женщина эта посылала Вильмуту письма до востребования и, странное дело, назначала ему свидания по всей Эстонии. Частенько случалось, что Юта Вильсон должна была по делам службы ехать в то или другое место — отдельные цеха больших заводов располагались и в поселках, и в маленьких городках — и непременно хотела встретиться там с Вильмутом. С приглашением в кармане Вильмут в очередной раз направлял стопы к начальству и выпрашивал себе отгул. Он не считал за труд часами трястись в автобусе или в поезде, отправляться в дорогу спозаранку, возвращаться домой за полночь, чтобы побыть немного вместе с Ютой Вильсон. Эти беглые встречи мало что им давали. Зачастую у них даже не было возможности уединиться. Юта отправлялась в командировку всего на день и бывала сверх головы занята делами, предоставляя Вильмуту в ожидании ее убивать время где-нибудь в столовой за столиком. Затем она впархивала, присаживалась наскоро напротив него, с репортерской краткостью и деловитостью справлялась о его жизни и здоровье, чтобы поддержать теплые отношения, произносила на прощание несколько нежных слов и просила проводить ее на автобус или на поезд. Редко случалось, что Юта снимала в гостинице номер; тогда они на несколько часов избавлялись от посторонних глаз. Иногда доходило до смешного — расписания были составлены без учета их интересов, — взявшись под ручку, они прогуливались в отведенные им минуты по перрону, и, как говорил Вильмут, их встречи иной раз умещались всего лишь в одну сигарету.