— Отфорд? Вы тот самый напыщенный осел, что написал в энциклопедии всю эту высокопарную чушь о боях в Италии?
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила его жена.
— Да, — сказал Отфорд.
— И надо полагать, — продолжал полковник, — моя жена донимала вас слезными рассказами обо мне.
Отфорд глянул на миссис Олбен и, пожалуй, впервые посочувствовал ей. Она выглядела совершенно отчаявшейся, сломленной, преданной.
— Наоборот, полковник Олбен, донимал ее я.
— Не верю.
Отфорд вылез из машины. Так он мог держаться с большим достоинством. Обратил внимание, что полковник одет в пижаму. До него донесся запах перегара.
— Верите или нет, это ваше дело, черт возьми, — напустился он на полковника, удивляясь собственной смелости. — Меня интересует переправа через Риццио, и, как историк, я стараюсь извлекать из любого источника все, что возможно.
— Не понимаю, зачем вам было вылезать, — язвительно ответил полковник. — Если думаете, что приглашу вас в дом, очень ошибаетесь, если тешите себя иллюзией, что буду вас благодарить за то, что привезли мою жену в целости и сохранности, ошибаетесь еще больше, мне совершенно наплевать, где она бывает, что делает и увижу ли я ее снова. Это относится и к вам, сэр.
Внезапно он выбросил вперед руку, собираясь нанести жене довольно сильный удар, но кулак прошел мимо, правда, случайно промахнулся полковник или намеренно, было не понять. Миссис Олбен с негромким стоном скрылась в хибарке. В соседних домах распахнулось несколько окон, и сонные голоса потребовали тишины.
— А теперь, — сказал полковник, — вон отсюда, убирайтесь, проваливайте.
— Я начинаю верить тому, что сказал мне сэр Краудсон Гриббелл! — крикнул Отфорд вслед удаляющемуся силуэту. — Вас турнули из армии за то, что вы тогда были пьяны!
Полковник повернулся, неторопливо возвратился и негромко заговорил:
— Совершенно верно. Был пьян до положения риз. Мало того, ради такого случая напялил пижаму — белую, в тонкую голубую полоску. Повел бригаду в наступление вопреки приказу, и военный трибунал вполне заслуженно понизил меня в звании. Генерал сэр Краудсон Гриббелл отдавал себе отчет в том, что делает, а я нет. В результате моего безрассудства наши потери составили четыреста двадцать четыре человека убитыми и почти восемьсот ранеными. Удовлетворены?
И пошел обратно к двери медленным, не особенно твердым шагом.
— Надеюсь, сэр, вы не будете вымещать на своей жене мою глупость, — сказал обескураженный Отфорд.
— Это, — ответил полковник, — дело мое, как и сражение на реке Риццио.
И закрыл за собой дверь.
Отфорд приехал домой в четыре утра усталым, раздраженным, озадаченным. Прошел на цыпочках в спальню и разделся тихо, как только мог. Когда привык к темноте, увидел, что жена обиженно смотрит на него широко раскрытыми глазами. Он был слишком расстроен, чтобы пытаться объяснять что-то в такое время, поэтому не подал виду, что разглядел ее, и тихо лежал, притворяясь спящим.