Еще раз сжал руку Данила, круто развернулся на каблуках – и полез в кунг.
А Данил, закинув за спину верный «Винторез», зашагал в сторону детского сада, туда, где ждали его пацаны. Им еще предстояло дойти до цели, и цель эта стала уже совсем близка.
Цель, которую нужно достичь во что бы то ни стало.
Аудиозапись Х-3-0019, прослушанная Добрыниным с диктофона Нибумова:
«Здравствуй, Данил. – Пауза, шуршание и долгий вздох. – Даже не знаю, с чего начать и как построить свой монолог. А впрочем… я знаю, ты парень прямой и поэтому искать подходы не буду. Я – Зоолог. Ты знаешь меня под этим именем, а точнее – под именем Сергей Зоолог. Я знаю, ты считаешь меня своим старшим братом – но это совсем не так, Данил. И мне, по правде говоря, очень странно так обращаться к тебе, зная, что ты – это я. Это как обращаться к самому себе с огромной разницей в возрасте… сколько же… десять лет?.. двенадцать? Я не знаю… Так много времени прошло и так много случилось за это время… Мои слова покажутся тебе бредом сумасшедшего – но я знаю, ты прослушаешь запись до конца. Так же, как в свое время поступил и я… а до меня – предыдущий Данил Добрынин… и так – до бесконечности.
С самого начала мне нужно, чтобы ты поверил этой записи. Сразу и безоговорочно. Ты должен понять, что я – это ты, только лет на двенадцать старше и опытнее. Это не литературная гипербола. Это факт. Я – это ты. Просто прими это. Поверь. Тебе придется поверить. Знаешь почему?.. – короткий смешок. – Потому что в свое время поверил и я. У нас, Зоологов, просто не оставалось выбора… и у тебя тоже этого выбора нет.
Конечно, тебе нужны доказательства. Еще бы. Если б я сидел перед тобой – ты бы долго таращился на меня, щупал, щипал себя за руку или шлепал по щекам… Ты искал бы малейшие нестыковки в моих словах, несоответствия, пытался бы поймать на вранье… Ты давил бы ужас, поднимающийся из глубины души… так же, как давил и я, чувствуя его хватку.
Итак. Доказательства… Как ты считаешь, сойдет за доказательство, если я напомню тебе о твоих – и моих – детских страхах? О Пауке, который постоянно приходил во сне… о том, как он снова и снова глумился и издевался над обитателями Убежища, снова и снова затыкал воздуховоды вентиляционных шахт… А ты, вновь и вновь оставаясь единственным выжившим – бродил по залам и коридорам Убежища, среди мертвых тел дорогих тебе людей?.. Помнишь, что он держал в руках? А помнишь его мерзкую ухмылку?.. Я знаю, помнишь. Я – помню. А значит и ты не забыл…
Что ж еще?.. Может быть смерть Сашки?.. Пытки Профессора?.. А засады Братства, что ты встретил на пути обратно?.. А помнишь, как в один из вечеров, кода ты возвращался назад к Убежищу, в один из тех безумных вечеров, когда ты всеми силами рвался назад – к твоему костру на опушке леса вышло четверо детей?.. Грязные, оборванные, чумазые… Голодные. Ты накормил их, они долго сидели у костра, молча – а потом так же молча поднялись и ушли в лес. И потом, в течение нескольких дней, ты ломал голову – откуда они и куда ушли… Помнишь, как ты мучился, понимая, что не сможешь взять их с собой, что они гирями повиснут на твоих ногах… Они облегчили тебе задачу. Они ушли, понимая – тебе некуда их взять… Было? Было. Ты никому не рассказывал – вообще никому! Кто может знать это, кроме тебя самого?.. Кроме тебя и меня – никто. Да, Данил. Я – Зоолог. И я же – Данил Добрынин.