— Это было великолепно. Будто сбылся самый сладкий сон. Как мило было со стороны Смотрительницы сделать мне такой подарок.
П-21 ответил не сразу, тихо пробормотав:
— Ага. Она может быть милой… иногда.
Судя по тону, которым он это произнес, я догадалась, что под «иногда» он имел в виду «тогда, когда ей было что-то нужно от других».
Дакт Тейп захихикала:
— Я говорила с ней о тебе, П-20. Она сказала, что когда наши планы осуществятся, ты сможешь остаться со мной навсегда. Ты сможешь быть моим… моим… как это слово? Ах, да… моим мужем. Мы можем быть первой женатой парой в нашем Стойле со времён… ну ты знаешь… когда произошла плохая вещь.
Должно быть, она говорила о Происшествии.
П-21 промычал что-то неопределённое.
— И мы сможем завести ещё одного жеребёнка. Или двух. Потому что, когда мы выйдем отсюда, квоты больше будут не нужны.
— Что? — медленно произнес П-21.— Когда мы выйдем?
Дакт Тейп что-то пробурчала себе под нос, а затем вздохнула:
— Ладно. Я уверена, что ты будешь держать это в тайне.
Она непринуждённо рассмеялась, но П-21 промолчал, и она продолжила:
— Смотрительница наладила контакт со Стойл-Тек! Оказалось, что снаружи безопасно и чисто, и мы очень скоро сможем покинуть Стойло!
Дакт Тейп снова радостно засмеялась:
— Вообще-то, она общается со Стойл-Тек по радио прямо сейчас!
«Какого чёрта?»
Она ведь говорила о компании Стойл-Тек, которая построила Стойло Девять Девять, установила правила и назначила Смотрительницу. Выйти наружу? Но ведь радио Стойла ежедневно уверяло нас, что снаружи нет ничего, кроме смерти.
— Но как? Дверь наружу была запечатана сразу после Происшествия… — тихо пробормотал П-21.
— Ну, то что дверь однажды была запечатана, не означает, что её нельзя распечатать снова. Думаешь, ты знаешь обо всех секретах, что хранит Смотрительница? Так вот… я исправила дверь. Я даже запрограммировала для Смотрительницы специальный код, который открывает и закрывает её. Видишь?
Я услышала как пискнул ПипБак Скотч Тейп.
— И она сказала, что снаружи безопасно?
— Мгм! Мне даже удалось самой взглянуть одним глазком. Я думаю, что там была… как это называлось в Летописи… зима? Там было очень холодно… и я видела деревья. На них не было листьев, но это точно были деревья!
Я не смогла представить себе дерево… ну, не совсем. Деревья для меня были лишь картинками в книгах, поэтому всё, что я смогла нарисовать у себя в голове, это зернистые зелёные пятна, которые простирались, насколько хватало глаз.
— Там можно выжить. Мы все сможем. Нам не нужно больше оставаться здесь.
— Но… зачем нужно держать это в тайне? Если дверь открыта и снаружи безопасно…