— Скорее! Мы можем добежать до неё! — с жаром произнесла Лок и выскочила из дверного проёма. Она была быстрой и могла пробежать круг в спортзале менее чем за минуту. Здесь же было не более тридцати метров.
Взрыв прогремел на весь атриум, и голубую кобылу буквально разорвало на куски. Стена за ней прогнулась. Тем не менее я смотрела совсем не на то, что осталось от Лок.
Я уставилась на то место, откуда пришёл взрыв.
Среди толпы захватчиков возвышалось… нечто. Нечто, сочетающее в себе живого пони и металл. Когда оно шагнуло вперед, гидравлика привела в движение металлические пластины, прикрепленные к его шкуре. Несмотря на свой огромный вес, это нечто двигалось, казалось, почти без усилий. Красные глаза взирали на то место, где разбросало останки Лок. Из-за плеч выглядывали две огромные пушки, закрепленные на теле.
— Пизда думала, что она быстрая. Но пизда ошиблась, — произнесло оно невнятным металлическим голосом.
Захватчики согласно засмеялись.
— Теперь следите за дверью. Возможно, нам потребуется ещё одна группа рейдеров.
Ещё? Хотя, пока это нечто тут, и дверь открыта, то почему нет? Оно могло просто продолжать посылать всё больше и больше тех убийц. Полдюжины налётчиков двинулось вперёд, один из них носил окровавленный ПипБак.
— Эй, смотри, красные метки! — восторженно закричал он. — Эти штуковины охренительно хороши!
— Они по-прежнему думают, что могут дать нам отпор!
Эти слова вызвали новый взрыв смеха у остальных, и я вынуждена была с ними согласиться. Мы отступили.
— И что теперь? — спросила Бэррел. Зелёная кобылка дрожала от страха.
— Я открыта для предложений, — мрачно сказала Мама.
Я нахмурилась, а затем оглянулась на лестничную площадку:
— Кажется, у меня есть идея…
Честно говоря, это была ужасная идея. Но кроме неё у нас не было ничего. Я сбросила свою броню и начала одевать потрёпанную одежду мёртвой земной пони. Цвета наших шкурок были очень похожи, а красные пряди в моей гриве Мама закрасила грязью из туалета в отделе техобслуживания.
— Хорошо, что твой рог такой маленький, рыбонька, — мягко произнесла она, оставив попытки отговорить меня от этой затеи.
Мама была лавандового цвета, Бэррел — зелёного. Из нас троих я единственная более-менее походила на кобылу, которую недавно убила.
— Мам, я тут собираюсь прикинуться чокнутой дикой пони, — строго ответила я. — Не зови меня так, пожалуйста.
Последнее, что мне было нужно, так это детское прозвище… и её замечания по поводу моего рога. Который, кстати, был не таким уж и маленьким… просто… компактным.
— Да это самоубийство, — пробормотала Бэррел, размазывая грязь по моей гриве и хвосту.