– Ага, с таким же успехом это могут быть лучи солнца, – фыркнула Валя. – Или скарабей, как в Древнем Египте…
– Это не столь важно, – прервала я фантазии друзей. – Нам нужно понять, что эта одинокая плитка тут делает. Не просто так ее в землю врыли.
– Так, ладно, давайте-ка нажмем, – скомандовал Андрей и поставил пальцы на одну сторону квадрата.
Я последовала его примеру и схватилась за плитку с противоположной стороны. Валя, как всегда, не собиралась отставать. Мы, действуя инстинктивно, одновременно надавили на квадрат. Раздался громкий скрежет, и земля ушла из-под ног. Я и закричать не успела, как наша троица стала падать в темноту, навстречу неизвестности. В очередной раз.
Падали мы недолго. Приземление было болезненным, я умудрилась свалиться на уже успевшего встретиться с землей Андрея, вызвать у того стон боли и скатиться, упав правым боком на острый камень. Валентина рухнула где-то рядом, ее шипение я услышала довольно отчетливо.
Вокруг было настолько темно, что я испугалась: вдруг это я перестала видеть? Но постепенно глаза привыкли, и я смогла хоть что-то разглядеть. Только вот то, что я увидела, мне жутко не понравилось. Небольшое помещение, усыпанное мелкими камнями, у дальней стены парит над полом платформа. Очертания лежащего на ней скелета оптимизма не вызывали.
Андрей поднялся на ноги первым и подобрал лежащий неподалеку мешок, который уронил при падении. Он подошел к Вале и помог ей встать. Я же справилась своими силами. Правда, бок еще болел, и я против воли морщилась. Хотела перемен в новом году? Что ж, Станислава Игоревна, получите-распишитесь. Перемены – врагу не пожелаешь.
– Вы как? – спросил Андрей.
– Могло быть и лучше, – прохрипела Валентина, опираясь на руку своего парня.
– Аналогично, – ответила я и, с осторожностью передвигая ноги, направилась в сторону платформы.
Надо было внимательно все рассмотреть. Ведь должен же быть какой-то выход отсюда…
– Ты куда?! – Меня схватили за рукав рубахи и потянули назад. – Спятила?!
– Должен же здесь быть выход? – Я вопросительно посмотрела на парня, хотя и знала, что он мог не разглядеть моего лица и не угадать мимику. Очки у него слегка покосились. Как он не разбил или не потерял их до сих пор?
– Выход-то, может, и есть, – не стал спорить парень, – но вот где он, нам в такой темноте никак не разглядеть. Надо осторожно проверить дальние стены – может, есть факелы или что-то похожее.
Спорить снова никто не стал. Мы разошлись, каждый к выбранной стене, и стали внимательно их исследовать, не рискуя даже взглянуть на ту стену, где парила платформа.