─ Проверим.
─ Курдюм пытался мне представить Ургалчинова, как основного контактёра с некими московскими боссами и как куратора «Шаманов космоса». Вы же знаете, что это не соответствует действительности.
─ По нашей версии Ургалчинов убил Фарагова, – выдохнул Буюн.
─ Зачем? Не нужен Ургалчинову никакой Фарагов. Он его в жизни не видел и не знал о его существовании, а вот Курдюм, который встречался один на один с Фараговым не раз, убрал его спокойно и без шума. Еще бы Фарагов сопротивлялся, он и не ожидал ничего плохого от своего Чакраватина. Чакраватин, Генрих Максимович, понятие индийского южного буддизма. Мистическое имя властителя. И хотя Курдюм не раз отправлял Ургалчинова в командировки в Индию, не мог он там усвоить и впитать такого. А вот Курдюм, по-моему, здорово увлекся восточной мистикой и даже побывал под сильным влиянием религиозной секты.
─ Что ж, возможно, было и такое. Продолжайте.
─ Как красиво он вычислял место, где прячется от него Рекунов, избитый им руководитель буддийской общины. Пенсионерка к сестре Рекунова подошла, якобы Пете денег задолжала. А на следующий день труп бабушки. Покончила жизнь самоубийством, газ открыла. Никаких следов насилия. А для чего насилие, если человек в совершенстве владеет искусством внушения и гипнозом? Правильно, незачем.
─ Откуда вам известно о таких способностях Курдюма?
─ Он отработал их на Рекунове, явился ему многоликим Чакраватином. Вогнал того буквально в ужас. И все время подставляет Ургалчинова. Кстати, откуда он взялся, этот Ургалчинов? – Попробовал урвать у Буюна ещё информации Колчанов.
─ Появился тут после смерти жены Курдюма Эллы. Где-то через года два. Поговаривали, что он ее тайный сводный брат. Якобы, когда-то по молодости брат отца Эллы, некто Монастырёв, закрутил роман с тунгусской. Может быть, слухи, может, нет. Этого Ургалчинова, брат Монастырева, дядя Эллы, еще с интерната присмотрел, дал высшее образование, в фирме при себе держал. А как умер, Монастырёв старший, Эрлик приехал сюда.
─ Спасибо. Очень интересно. Значит, Эрлик приехал смотреть за внучкой Монастырева, если по вашей версии, то за своей племянницей. Вот почему Курдюм выставляет Ургалчинова таким монстром, шаманом, припадочным зверем. Пока Эрлик здесь Курдюм не тронет падчерицу. Боится. Глаз за ним ходит по имени Эрлик. А как того убьют или арестуют, тут ручки и развязаны. Я вас убедил?
─ По крайней мере, вы заставили меня крепко задуматься, – Буюн остановился. – Скажите, что нужно Курдюму, почему он так себя ведет?
─ Я поясню! Как сказал мне один ученый, когда начинают реализовывать по своей сути нездоровый, нелогичный политико-религиозный проект, то под такие знамена собираются в первую очередь неадекватные, истерические, склонные к агрессии и насилию личности. Власть соединенная с мистикой, с идеей силы всегда пахнет кровью. Думаю, что у вас будет еще немало таких Курдюмов. Я поставлю ему свой диагноз – он одержимый фанатик, больной насилием подонок, но в своем мнении – он возвышенное духовное, почти святое существо – Чакраватин. В буддизме, как я уже пояснял, это царь, устанавливающий справедливость в своем царстве, – Колчанов поглядел на подполковника. – С вашей помощью.