— Того самого.
Николай кивнул на угол, за которым несколькими минутами ранее скрылся мужчина в зеленой футболке и шумно выдохнул дым.
— Этот тоже был тем самым.
— Не до конца, — флегматично парировал Михаил.
— И кого же мы ищем?
— Кого-то более отчаявшегося.
Николай надул щеки и выпустил большое облако дыма. Он рассматривал его так, словно знал о нем что-то сакральное. Белый клуб пару секунд парил сохраняя форму, а затем растаял.
— Парень проиграл квартиру в карты и уже получил первый визит от тех, кто будет получать с него долг — он явно не о солнце беспокоился, надевая черные очки.
— Он — фаталист, — со знанием дела сказал Михаил.
— Надеется, что пожурят и отпустят?
— Надеется отыграться с нашего подарка.
Николай еще раз посмотрел на ладонь Михаила, с которой тот вытирал последние следы пепла.
— Интересно, когда он обнаружит, что наш подарок превратился в тыкву: когда в укромном месте решит еще раз пересчитать деньги или когда высыплет гору золы на кон?
Мужчина в костюме не ответил, и за столом воцарилось молчание. Они смотрели за изредка проходящими через площадь людьми, оценивая их, каждый по-своему.
Зной усиливался.
Николай затянулся и долго, словно прощаясь с дорогим другом, смотрел на тлеющую у самого фильтра сигарету.
— Ты прав.
Его собеседник ответил не сразу.
— Прав, что превратил его деньги в пепел?
— Вообще.
Михаил во второй раз посмотрел на Николая. В этот раз в его глазах помимо любопытства было что-то еще. Его компаньон медленно и сильно вдавил фильтр в пепельницу.
— Они не достойны вторых шансов.
Михаил ждал продолжения, но спустя минуту тишины не выдержал.
— И все? Так выглядит твоя капитуляция в нашем вечном споре?
Николай накинул балахон на коротко остриженную голову.
— Да. Теперь мы с тобой болеем за одну команду.
По лицу Михаила пробежала тень.
— Какая чудесная новость.
***
— В смысле, продаете квартиру?
Часы показывали девять вечера. За окном расплылась синева наступающей ночи и легкий сквозняк, пришедший на смену дневной жаре, шевелил старый тюль, пыль на котором скапливалась еще со времен прабабки хозяина квартиры.
— А договор?
В трубке шумно вздохнули — собеседник по ту сторону провода планировал закончить диалог еще минуту назад.
— Разве он запрещает мне продать свою квартиру? По нему я должен сообщить тебе о расторжении за месяц. Вот. Сообщаю.
— А жить мне где?
— Ну, Вадим, найдешь что-нибудь. Эту же нашел.
— Три месяца поисков!
— Короче! Увидимся в конце апреля.
В трубке щелкнуло, и голос пропал.
Вадим тяжело опустился на кресло. На глаза попались лежащие на столе конверты с пульсирующими на них требовательно-красными буквами “ИЗВЕЩЕНИЕ”. Кучка корреспонденции разрослась до внушительных размеров, грозясь перерасти в личный визит коллекторов. Поздний звонок еще сильней покачнул почву под ногами.