— Санта! Санта! — глухо проговорил он. — Вы злоупотребляете моей добротой к вам!
— О! Дон Мануэль, — прервала она его с жестом мольбы, — пожалейте несчастную сироту, доверенную вашему попечению ее умирающим отцом, не обращайтесь в палача для той, которую вы клялись охранять!
— Я знаю лучше вас, дитя мое, — ответил он с холодной решимостью, — что мне следует делать; я дал слово, и что бы там ни было, сдержу его; будьте готовы вступить в брак с доном Бенито де Касоналем, как только мы переселимся в Урес, это будет через месяц. Впоследствии вы сами будете благодарить меня, что я не уступил капризу вашему и упрочил ваше будущее счастье.
— Напрасно вы стараетесь обмануть меня, сеньор! Мне известно многое, чего вы и не предполагаете, и чего мне лучше бы и не знать ради моего спокойствия и счастья. Хотя вы тщательно скрывали от меня все, что происходило вне этого дома, но мои глаза и уши часто видели и слышали то, чего они не должны были бы ни видеть, ни слышать. Я присутствовала невидимой свидетельницей на ваших тайных собраниях и при постыдных сделках. Только теперь полог начинает спадать с моих глаз; я предвижу ту пропасть, в которую вы толкаете меня. Вы играете одну из подлых ролей и хотите сделать меня своим орудием. Мое замужество с доном Бенито де Касоналем, который даже не друг вам, а только сообщник, — лишь отвратительная сделка для достижения неизвестной мне цели, одна мысль о которой приводит меня в ужас. Не жертвуйте же мной — слабым и одиноким созданием — для ваших преступных замыслов. Во имя моей умирающей матери и моего отца, который был вашим другом, умоляю вас, дон Мануэль, пожалейте сироту, которую они доверили вам!
— Вы слишком много сказали, Санта, чтобы я отступил назад; еще более, чем раньше, ввиду ваших и моих собственных интересов, я настаиваю на этом браке; так должно быть, приготовьтесь повиноваться мне.
— Итак, вы остаетесь глухи ко всем моим мольбам, — сказала она в волнении, — ничто не может тронуть вас?
— Ничто, — холодно ответил он. — Мое решение принято и оно останется неизменным!
— Тогда сам Бог сжалится надо мной! — грустно сказала она. — Если он не придет ко мне на помощь, то для меня все потеряно.
— Вы правильно говорите: вам только и остается, что надеяться на Бога, — ответил он с колкой насмешкой. — Но этому Богу, к которому вы взываете, нет никакого дела до того, что происходит на земле, Он не любит вмешиваться в наши дела, так как слишком далеко, чтобы следить за нами и думать о нас.
— О! Не богохульствуйте, дон Мануэль, не рассчитывайте остаться навсегда безнаказанным! Загляните лучше в себя, теперь еще не поздно. Бойтесь, час возмездия близок; он может застать вас врасплох; вы погибните, как былинка. Правосудие покарает вас — и почем знать, может быть, в эту горькую для вас минуту вы найдете утешение во мне, бедном и слабом создании, которое вы так мучаете?!