Первым прыгнул дон Торрибио, за ним дон Руис; Пепе Ортис бросил сначала оружие и наконец сам спрыгнул в грот, точно ягуар.
С каким облегчением каждый из них вздохнул, когда они опять очутились вместе! Только чудо могло спасти их.
Они снова вооружились; дон Торрибио пошел вперед, и все молча продолжали опасный путь.
В пещеру вел узкий проход, куда они вступили решительно.
Пройдя около четверти часа, охотники увидели перед собой свет, сначала слабый, но по мере их приближения становившийся яснее; вскоре им послышался звук человеческого голоса, и через несколько минут они могли различить слова.
Шел дружеский разговор между тремя лицами: одним мужчиной и двумя женщинами.
Дон Торрибио задрожал от радости, распознав эти голоса.
Донья Санта была здесь, всего в нескольких шагах от него; молодой человек, пережив такие сильные волнения, чуть было не лишился чувств, заслышав любимый голос.
— Стойте! — прошептал он, — послушаем!
— Это просто удивительно, — пробормотал дон Руис, — ведь мы дошли до конца этого невероятного следа. Какой сверхъестественный талант у этих людей! Если бы я сам не участвовал во всей прогулке, то никогда не поверил бы, что возможен такой скорый и верный результат.
Между тем разговор в пещере продолжался. Говорила донья Санта.
— Итак, вам не удалось; асиенду еще стерегут?
— Да, стерегут! — ответил Наранха сдавленным голосом.
— Боже! Неужели же мне суждено навек остаться в этой пещере?
— Вы так скучаете здесь, не правда ли? — сказал он с упреком.
Девушка ничего не ответила.
— Значит, мое присутствие так тяготит вас? Я вам противен?
— Нет, я вам обязана жизнью; вы убили подосланных ко мне убийц. Я признательна вам за эту услугу и не только ради себя, но и ради человека, которого я люблю больше моей жизни и который не перенес бы моей смерти.
— Не говорите мне этого! — проговорил он мрачным голосом.
— Отчего?
— Вы знаете, почему я вас спас, сеньорита?
— Вы говорили мне: чтобы освободить своего господина, отдав меня за него в выкуп.
— Да, для этого, но еще и по другой причине.
— А именно? Скажите!
— Нет, вы не узнаете ее. Если я вам скажу, вы проклянете меня, а я не хочу этого!
— О! Наранха, не смотрите на меня так! — воскликнула она в ужасе, — я боюсь вас!
— А! Вижу, вы поняли меня!
— Несчастный! — пробормотала она.
— Да, несчастный, и очень несчастный, — проговорил он разбитым голосом — вы никогда не узнаете, сеньорита, что я выстрадал, и как я еще страдаю: у меня в сердце ад! — Не бойтесь меня, мое уважение к вам еще сильнее того безумного чувства, которое гложет мое сердце!