Звук паутинки (Близнец) - страница 7
Я сначала боялся и нос высунуть за дверь. Уже в хате обыскал все уголки — заглядывал под скамейку, под стол, посмотрел за кадкой, лазил даже в духовку. И чего только не нашёл в этих путешествиях: старую батарейку, которую лизнёшь — и она щиплет язык, синее обточенное стёклышко, костяной зуб (мать сказала — кроличий), заржавевший напёрсток, который когда-то закатился под сундук и долго там пролежал, всеми забытый. Такого добра насобирал я целую коробку. О каждой находке — о синем стёклышке или о костяном зубе с тёмной щербиной — можно было бы припомнить много интересных историй. Только я сейчас не о том. Я хочу рассказать про дверь.
Мне кажется: всё, решительно всё на свете имеет свои дверцы. И чердак, и обвалившийся погреб, и дерево, поваленное бурей, и скала над рекой. А старые часы с кукушкой, а разбитый фонарь, а бабушкин сундук? Они тоже открываются. Надо только отыскать — и если не дверцы, то щель, окошко, дупло, отверстие. Найти и очень серьёзно заглянуть внутрь. И тогда тебе откроется такое, чего никто никогда не видывал.
Дверь была и в нашей хате. Она гоняла по комнате ветер, кого-то впускала и выпускала, и за нею мерцало не то синее озеро, не то высокое небо, точно не скажу. Иногда я терялся в догадках: куда же исчезают люди, перешагнув порог? И что с ними делается там? И почему возвратившись оттуда, по-разному они пахнут: одни — морозом, другие — погребом, третьи — молоком, четвёртые — осенними дынями.
Долго присматривался я к нашей двери. Обычно после дождя она разбухала, становилась хмурой, скользкой и даже немного зеленоватой. Ногтём, бывало, проведёшь по доске — выступает чёрная жижица. И голос у неё грубел. Пытаешься открыть — скрипит сердито, натужно, словно гудит и стонет. Хочешь не хочешь, припомнишь бабушкиного Бурмила или слова мамы: «Не выходи на крыльцо! Упадёшь!» И в самом деле, крыльцо высокое, две ступеньки, но как узнать: что там? Что там в сенях, где мигает свет, раскачиваются тени и глядит на меня что-то незнакомое, пучеглазое?
Ещё совсем маленьким, помню, на четвереньках вылез я во двор. А у мальчишки, вы знаете, глаза во дворе разбегаются. Пятно солнца, пятно неба, пятно травы — всё огромное, ослепительное, необыкновенное. И всё это движется, качается, убегает из-под ног, а тебя несёт неведомо куда. От этого бесконечно необъятного мира голова идёт кругом. Что же делать? Даже ухватиться не за что!..
Не теряйтесь. Скажите: «Спокойно, Бумс! Мы здесь вдвоём. Главное — не зевать. Давай присядем вот так, на корточки, и будем заниматься своим делом — рыться в песке. Видишь, под нами твёрдая земля и нас уже не качает, как на палубе».