— Согласен.
— Ну, вот и ладушки!
И Архип запел: «Белеет мой парус тобой одинокий на фоне стальных кораблей!»
— Не такие песни надо петь! — сказала, откуда не возьмись, вынырнувшая из-за спины лыжница в красно-белом комбинезоне.
— Почему? — не понял Архип. — А какие надо?
Но лыжница ничего не ответила, ускользив быстро вперед.
— Что за день-то такой? — недоумевал Архип. — В поезде водку нельзя, курить нельзя, то не правильно, здесь не так. Ещё и песни не те пою! Почему все мною командуют? Я рыжий что ли?
Архип развел в стороны руки с лыжными палками на привязи, покачал удивленно головой, плюнул в сердцах на дорогу и крикнул в след убегающей дуре в красно-белом костюме:
— Какие хочу — такие пою! Тебя не спросил, лошадь семипроцентная!
Лыжница, скорее всего, услышала. Прибавила ходу.
— Не дают старику мне покоя, — уже улыбаясь, сказал Олегу Архип.
— А почему семипроцентная?
— А ты посмотри на неё — сколько сам-то процентов ей дашь? Больше семи — точно не катит! Максимум — семь с половиной. Ну, лошадь же. Видно же не вооруженным глазом.
Олег улыбался и не отвечал. Он, со свойственной ему природной деликатностью, с приобретенной профессиональной этикой, будучи от природы человеком культурным и интеллигентным, частенько, лучше молчал, чем возражал или спрашивал. А уж спорить, он вообще редко спорил. Привычка: выслушал пациента, составил свою картину, определил диагноз и назначил лечение. А что там говорит потерпевший — его не колышет. Пусть, что угодно говорит, а лечит-то его Доктор. А Доктора зовут Олег. Так же и в быту, и в жизни у Олега: вы говорите, но лечить меня не надо, я сам, кого хочешь, вылечу. Венеролог, одно слово.
Архип для Олега был интересным экспонатом. Его видение жизни, когда тот, как бы рассматривает фотографию на свет с обратной стороны, привлекало и забавляло Олега. Необычный типус. Сразу и заболевание-то не определишь. Вроде все правильно делает, а на жизнь смотрит, как сквозь ребристое стекло — всё переломано, наоборот и кверху пузом. Но любопытно. И не глупо. И говорить с ним, и слушать его — не соскучишься. Реагирует на всё моментально — не проведешь. Многое удивляет в его размышлениях, а многое настораживает, но всё равно всё, вроде, правильно определяется, если с его точки зрения смотреть. Забавно. Посмотрим, что дальше — пут долгий, есть с кем пообщаться. После можно поразмыслить и определить состояние пациента. Говори, говори, Архип, — ноги сами намотают километры.
— А ты когда-нибудь думал о смерти? — как бы межу прочим спросил Олег.
Архип прищуренным взглядом посмотрел на Олега.