Бульвар Постышева (Бутаков) - страница 273

Солёный хариус долго лежал в полиэтиленовом пакете, поэтому стал липким. Мать предложила обмыть водой, но мне не хотелось есть мокрую рыбу. Я ободрал кожу как чулок, и целиком обсосал тягучее мясо со спины и ребер. Вкусная рыба. Я улыбнулся, вспомнив картину в углу комнаты монтировщика сцены в драмтеатре. Там была нарисована раздавленная кошка. Кишки изображены так лихо, что казалось, они действительно выпирают с холста и капают с картины. Это специальная краска, бумажки всякие, выпуклости дают такой эффект. А внизу корявая надпись: «Приятного аппетита!»

Потом мы загнали цыплят на насест, под крышу. Закрыли теплицы. Я покурил. Мне постелили на диване. И, уже закрыв глаза, я подумал, что всю жизнь я вот так буду колыхаться над кастрюлей, обедать с воспоминаниями о давленой кошке, а до старости ещё столько лет…

1990 год.

№ 6

ГРИПП
Холодным декабрьским утром
Хрустящий холодный воздух
Сыплется матовым инеем
С веток за воротник,
Обжигая шею.
Дышится мне легко и больно.
Сугроб, как песок наполняет след,
Лишь выдернешь ногу —
И шрам, почти, затянулся.
Слезятся глаза.
Другой бы цвет плеснуть на снег,
Только не красный — он замерзнет вдоль следа.
И очень хочется пить, и жар в груди,
И сердце колотится, сбивая стуком дыхание.
Синее небо было летом — его уже нету.
Бело сверху и белое снизу
Неумело сшито кустами.
Иди — не останавливайся, иди — не теряй тепло.
Его так мало между одеждой и телом,
Оно превратится в хрусталь, если упадёшь.
Выбор сделан — ты родился — иди!
Утро.
Утром всегда спокойнее —
К вечеру давят тяжелые мысли.
В темноте одному страшно.
12.12.1995 г.

№ 7 (несколько рваных страниц)

Мой маленький город на самом деле большая дыра. Зимой здесь холодно и скользко, и стоит отъехать на пять километров из него в темное время суток, попадаешь в тайгу, и города уже нет, в лучшем случае занесенная деревня с единственной лампочкой над «сельпо». Весной здесь потоки растаявшей грязи, лимонные корочки и гандоны под окнами обшарпанных пятиэтажек, огромные кучи собачьего говна в прошлогодней сырой траве на южном склоне холмов, тянет из выгребных ям… Летом — жара, пыль, выхлопные газы, крики стрижей в высоте и пьяные бичихи в кедах. Осенью льют дожди, сырость, запотевшие окна и холодно в доме, да так, что приходится надевать шерстяные носки, пока не включат отопление. Порыв ветра — капли быстро пробегают по карнизу и застревают в ветвях клена. Клен изгибается в сторону ветра, сбрасывает капли и возвращается к окну. Но я этого не вижу — окно запотело, только тень клена возвращается.

Здесь редко бывает свежо, ярко, тепло и чисто, особенно когда нет денег.