Достать дракона не удалось — лезвие полоснуло по бедру, нога подвернулась, и измученный Тротт рухнул на землю. Перевернулся на спину, чувствуя, как холодит плитка кожу, и глупо улыбался, глядя в черное небо с сияющей пылью звезд. Клинки медленно истаивали в руках.
Чет косился на него с усмешкой, протирая оружие. Подошел к ученику.
— Левая рука у тебя совсем слабая, — сказал он недовольно, поднимая Макса за руку. — Запястье, пальцы. И дыхание с непривычки сбил. Плохо, ученик. Не так плохо, как я думал, но похвалить не могу.
— Будет лучше, — сипло сказал Макс, залечивая свои раны. — Обещаю.
— А куда ты денешься? — весело удивился Четери. — Тренируй руку. Отжимайся на пальцах.
Света подошла к мужу с полотенцем, и тот облился водой из фонтана, протер тело.
— Смотри, — приказал дракон и опустился на плитку. Светлана присела на край фонтана и откровенно любовалась мужем.
— Отжимаешься сначала в обычной позиции, потом упор на пальцы, — Чет легко поднялся-опустился несколько раз, — потом правую убираешь, — он поднял руку, но отжимался так же легко, — а потом груз на спину. Света, встань на меня.
— Я не груз! — с притворным возмущением возразила Светлана. Но сняла тапочки, осторожно прошла по ногам мужа к спине, встала, удерживая равновесие. Чет даже не поморщился.
— Держишься?
— Угу, — и взвизгнула — Чет опустился вниз, поднялся, снова опустился. — Подожди, — дракон застыл, — я лучше сяду.
Светлана осторожно села, скрестила ноги и заулыбалась — муж под ней ходил вверх-вниз, и ощущения были, будто ее на качелях катали. Наклонилась, обхватила его за шею и тихо, горячо прошептала на ухо:
— Ты такой сильный, Четери.
Чет смешливо фыркнул, опустился на землю, подождал, пока она сойдет.
— Пробуй, — сказал он Максу, снова присосавшемуся к кувшину с молоком. — Чтобы окрепнуть, в день нужно делать минимум пятьсот раз на пальцах. Но не переусердствуй, груз добавляй постепенно, чтобы не вывернуло запястья и суставы.
И Тротт, хоть сил не было вообще, послушно опустился на плитку, завел правую руку за спину и начал отжиматься. Чет его не останавливал — с наслаждением пил какой-то ягодный морс и блестящими глазами поглядывал на заливающегося потом обладателя кучи научных наград и степеней.
Макс сломался на третьей сотне. Упал на плитку, больно приложившись подбородком, и закрыл глаза. В ушах шумело, пальцы болели, левую руку он почти не чувствовал. Услышал шаги и перевернулся, сел. Над ним стоял дракон и на лице его была прямо-таки отцовская гордость.
— Я доволен твоим упорством, — сказал Чет. — Вставай. Обмоешься и будем ужинать. И, — он понизил голос, — сделай лицо не таким страдающим, а то Светлана от жалости уже готова плакать.