Не самое лучшее воспоминание из наших столь непродолжительных отношений разом поубавило мою решимость. С чего я вообще так уверена в собственных силах? Даже некоторые опасения появились, что если с Галэном получится нечто похожее? Тем не менее я уже сворачивала в третью ветвь, где располагалась комната принца файбардского, о чем еще днем случайно узнала из разговора одногруппниц.
Здесь, вопреки моим опасениям, было людно. Навстречу прошли два студента-старшекурсника и с улыбкой на меня покосились, один даже подмигнул. Ближайшая дверь была приоткрыта, оттуда раздавались звуки веселья. Кто-то рассказывал что-то скабрезное, и пространство то и дело оглашалось взрывами хохота. Где-то приглушенно играла музыка, и я узнала одну из новых песен «Смерти Реликта». В самом конце коридора два парня разложили на подоконнике учебники и, похоже, занимались. Жизнь, которая бурлила в этой ветви, немного меня подбодрила. Но все равно, я же без понятия, в какой именно комнате живет Галэн. Можно, конечно, спросить у кого-нибудь, но не очень хотелось.
Да и вообще, что я здесь делаю?
Стоило ли впадать в такую ярость из-за какого-то букета? Нет, понятно, что не столько из-за цветов, сколько из-за содержимого записки, которая к ним прилагалась, но все равно. Собственный порыв теперь показался мне глупым. И тут осенило: а не в том ли дело, что эта внезапная вспышка ярости – всего лишь побочный эффект? Влияние моей пробуждающейся силы. То самое неадекватное поведение, как и предупреждал доктор Хрост? Может, все же стоит принимать те пилюли? Неизвестно, что я выдам в следующий момент. Если я сейчас развернусь и уйду, вряд ли подруги осудят, ведь именно они меня пытались остановить, а стало быть, не станут смеяться и тем более не назовут трусихой.
Дойдя до середины коридора, развернулась и направилась обратно. Тут мне путь преградил какой-то парень. Кажется, я однажды видела его рядом с Галэном, а может, мне и показалось. Он вальяжно облокотился на стену у ближайшей двери и с усмешкой спросил:
– Жениха ищешь?
– Не твое дело.
Я хотела его обойти, но он вдруг заорал:
– Эй, Галэн! – да вдобавок ударил по двери кулаком. – Тут к тебе невеста!
Тотчас в коридор выглянуло надменное лицо принца, а затем показался и он сам. Белоснежные волосы, обычно аккуратно собранные в хвост, сейчас были растрепаны и свободно падали на плечи, фиалковые глаза метали молнии, на шее красовался свежий засос. С губ, сжатых в полоску, готовились слететь ругательства, и я инстинктивно подняла щит, не желая прикасаться к его эмоциям даже случайно. Мало ли, вдруг эмпатия вновь решит пошалить?