Похоже, отец что-то прочел в моих глазах, а потому не стал тратить время на разговоры. Лишь вздохнул и грустно улыбнулся.
– Ханиссия, ты приготовила вещи?
– Да, милорд. Правда, там только необходимое, как вы и просили.
И все же я едва не опоздала.
Нисси не желала меня отпускать, не накормив. Даже слезу пустила, чтобы уговорить, и я не смогла отказать старой няне. Пока готовился обед, сбегала проверить, как там Апэль, а вот Михаля в поместье не оказалось. Перегладив всех ловчих кошек и попрощавшись с собаками на псарне, я, конечно же, заглянула в свою комнату. Сгребла все романы в мешок из-под овса, который прихватила с конюшни, – не то чтобы лорд Сатем станет проверять мою комнату, но мало ли… Сунула маленькую коробочку с музыкальными пластинками в карман новых штанов, таких же, как прежние. А вот плюшевого волка в комнате не оказалось… Отнесла книги на кухню, по пути едва не попавшись отцу. С облегчением поставила в чулане – пускай прислуга себе заберет да порадуется, а я теперь вне подозрений.
Попытка уговорить отца показать, как работают порталы, провалилась, вместо этого мне на шею надели амулет вызова и велели не снимать даже во сне. Все уперлось в тот самый блок, наложенный на мой потенциал. Собственно, тут-то и открылась великая тайна, которая, мягко говоря, стала для меня неожиданностью. Но я не желала портить настроение пустыми обидами, тем более что особо не страдала все это время от нехватки магических способностей. Да и какой смысл скандалить, если уже сегодня я избавлюсь от этой проблемы?
На деле это все же оказалось ложкой дегтя в бочке цветочного нектара.
Ректор Ханимус Каррэ не обладал такими уникальными способностями, как ныне почивший предшественник, а потому снять поставленный Пицелиусом блок не сумел. По его словам, он смог бы лишь грубо вскрыть защиту, но тогда на меня обрушится сразу вся неуправляемая сила, которая еще и возросла со времен моего, как оказалось, хулиганского детства. А я, естественно, к подобному не готова. То же самое говорил и мэтр Райдус утром, угрожая отцу срывом блока.
В результате меня, в сопровождении проректора Пая, отправили в общежитие. Сказать, что мы оба были не рады обществу друг друга, это ничего не сказать. Его любезная улыбка стерлась сразу за дверьми кабинета, и весь путь он отделывался минимумом сухих фраз. Я же, в свою очередь, не горела желанием засыпать его вопросами. Лишь уточнила, могу ли выбрать комнату по своему желанию. На мое счастье к Тилье все еще никого не подселили. Подруга, с совершенно неподобающим благородной леди визгом, бросилась на шею, стоило мне объявиться на пороге. Проректор поставил мой чемодан и откланялся, окинув нас обеих неприятным взглядом.