С Наташей было трудно расстаться. Ведь для Влада, она существовала в двух измерениях. Он видел и её, и Светлу одновременно. «Как всё же у моей феи это запросто – останетесь близкими друзьями и только. Хотя, может так и лучше, когда – друзьями? Только как это возможно?!» – думал Рощин по пути в окраинный район Петербурга – Колпино. Именно там, сразу за городом росло старое дерево или торчал пенек по названным Светлой координатам. Собираясь за изумрудами, Рощин, кроме новенькой лопаты, прихватил пистолет-пугач, из которого никого нельзя застрелить, и здоровенный охотничий тесак в кожаном чехле. Мало ли!
Наконец закончились длинные красно-серые корпуса заброшенного Ижорского завода, и Влад выехал на Лагерное шоссе. Через пару километров искатель остановился у старинного приземистого особняка с выбитыми оконными рамами.
– Будем надеяться, что бомжей тут не водится, – вполголоса пробурчал Рощин, выбираясь из машины. Он огляделся и, действительно, в полусотне метров с другой стороны дороги одиноко торчала наполовину высохшая липа. «Не меньше ста пятидесяти лет», – опытным глазом Влад оценил ее возраст. – «Пока все сходится».
Мимо прошумел зеленый фургон с эмблемой министерства спасения. В кузове сидело человек двадцать в полувоенной форме, а в руках у них почему-то матово поблескивали автоматы. Рощину показалось, что все эти добрые парни с пристрастием уставились на него. «Какие-то странные спасатели», – подумал Влад, проворно садясь за руль. И, когда грузовик скрылся из виду, он спрятал свою «ниву» за зданием, а сам, захватив кейс с аппаратом, отправился к дереву на разведку.
У себя дома перед отъездом он несколько минут определялся – брать дипломат или нет? Потом решил записать память, хоть с пенька, и, если изумруды не найдутся, то, по крайней мере, определить: кто их выкопал. Да и заодно проверить – были ли они вообще зарыты.
Траву вокруг липы никто особенно не топтал. Рощин посидел с аппаратом с четырех сторон, всякий раз дожидаясь сигнала, что запись окончена. По шоссе время от времени проезжали машины, но любопытных путников на горизонте, к счастью, не появлялось. Влад набрал у обочины полпакета светлого щебня и, примерно очертив им нужную окружность у дерева, вновь вернулся к машине, дожидаться темноты. А вернее сказать, захода солнца. Хотя это время суток и называется белая ночь, но всё же не так отсвечиваешь, как днем.
* * *
Влад еще разок, не торопясь, пересчитал свою добычу. За четыре азартных часа без перекуров он наковырял из земли тридцать пять крупных, в половину спичечного коробка и сто десять средних изумрудов. Еще ему попались семь синих и один красный камень – все размером с лесной орех. Рощин захватил и их, решив, что это сапфиры и рубин. Его ювелирные познания находились в зачаточном состоянии, и он не мог даже приблизительно оценить стоимость находки. Да и кто смог бы?!