– После выходных хочу проехать к дому Наташи. Спрошу её, где всё случилось и найду подходящее дерево.
– И убийц её мужа поймают, – резюмировала фея. – Только надо обдумать…
– Уже обдумал. Вот слушай! – Рощин взял девушку за руку. – Меня наверняка ищут еще после того видео с насильником. Новая запись нападения в Наташином дворе вообще полицию с ума сведет.
– Думаю, не только полицию, – проговорила Светла. – И по короткому пути приведет к тебе.
– Так я сделаю записи с десятка преступлений! Новости просто кишат убийствами и разбоем – только успевай деревья выбирать!
– Хорошо, – фея, наконец, согласилась с его доводами. – Но обещай послать диски прямо перед вылетом в Англию!
– Обещаю и торжественно клянусь! – Влад расплылся в улыбке.
– Вот и чудно. А сейчас спать! Давай на этот раз в море поплаваем?
– Давай! – кивнул Рощин и повалился на подушку. – Выбери пейзаж где-нибудь в Испании… Была там?
– Нет. Но что-нибудь придумаю.
У Рощина никогда еще не случалось таких органичных и насыщенных приятными заботами выходных. Днем он гулял с Наташей по любимым в Питере местам, а ночью дрался с посторонними в шинелях, защищая Светлу. С каждым разом у него получалось всё лучше. Влад научился контролировать своё беспокойство по поводу посягательств неведомых врагов на их мирное общение. На их любовь. Он нарочно сам вызывал их в свой сон и дрался, словно Спартак на арене: против десяти, против пятнадцати человек. И побеждал. Недруги уползали, растворялись в воздухе, а смеющаяся фея аплодировала, дарила алую розу и целовала. Художнику нравился этот героический спектакль. Он бы с удовольствием продолжил развлекаться подобным образом, но после пятой или шестой славной битвы Светла ласково пожурила его. И очень убедительно попросила остановиться. Дескать, пора бы уже чем-нибудь поинтересней заняться. Того же шампанского выпить за беседой. Рощин тут же наколдовал всё, что нужно и по обыкновению засыпал фею старыми вопросами. Где она, кто она и другими подобными загадками, над которыми он давно ломал голову. Девушка пообещала не разочаровывать любимого молчанием слишком долго, но, заметив его расстроенное лицо, в порядке компенсации подсказала, как настроить просмотр записей для определения нужных действий. Уже утром Влад написал под её руководством в облике Наташи компьютерную программу и испытал в действии. Ныне стало достаточно сказать в микрофон: «драка» или «убийство», и нужные моменты хоть со столетней записи находились и копировались в отдельные файлы в течение нескольких минут. Для опытов пригодился спил старой сосны из Сиверской, валявшийся среди других «блинов» в углу. Правда, ни одно из преступлений не годилось для раскрытия. Самое свежее душегубство относилось ко временам второй мировой войны. То ли полицаи вешали партизана, то ли – наоборот?!