Амиран знал, что делал, когда лагерь просил. Хотя сидеть теперь ему в Сибири, а не у себя в Кутаиси, как в прошлый раз, где он весь срок машины швейные налаживал в женской зоне.
В перерыве подсудимым разрешили покурить прямо здесь, в оркестровой яме. Подошли Сашка Куник, Миша Попов. Поболтали. Отошли. Володька Соболев высмотрел Костю и поманил:
— Констанц, выручи денежкой.
Костя набух краснотой, вывернул карманы.
— Нету денег. Понимаешь? Нет.
Володька усмехнулся, сплюнул не по-своему.
Амиран удивленно покачал головой:
— Эх, Масква, Масква… Нэ успел я тэбэ галаву разбить.
После перерыва Амирану дали три года лагеря, а Володьке, как просил, два года дисбата.
* * *
У КПП Валерка Бурмистров обнюхивал припозднившихся.
— Зажрать успел! — с радостным удивлением отметил Валерка, внюхиваясь в кружку, после того как туда дыхнул подозреваемый. Не вынимая носа из кружки, протянул Косте руку. — Кто же так зажирает, чучело? Ванилин? Это фуфло, а не зажорка. Скажи, земель? Ты сам-то чем заедаешь?
— Ну, салол… — поежился Костя.
— Понял? — Валерка поднял указательный палец вверх. — Салол. В КПЗ! — кивнул он караульному.
Тот с готовностью потянул «ванильного» за рукав.
— Валер, отпусти, — пробасил «ванильный».
— Не Валер, а товарищ старший сержант. Нажрались, суки, а зажрать толком не научились. В КПЗ.
— За «суку» отвечаешь.
— Чего? — Валерка приставил ладонь к уху, подался к «ванильному». — Повтори.
Тот молчал.
Валерка дружески потрепал его по плечу.
— Ссышь, когда страшно, значит, уважаешь. В КПЗ. Фамилию пометь, — кивнул он подручному. — Его губа полечит.
К воротам подкатил «воронок». Валерка забежал на КПП — натужно заурчал мотор, ворота разъехались.
— Повезли ребят на отдых, — сказал Валерка и спрыгнул с крыльца. — Грузин-то, хрен с ним, а нашего жалко. Скажи, земель?
— Жалко, — кивнул Костя. — Им дембель в мае.
— Ишь ты. — Валерка сочувственно поцокал. — Под самый занавес… Следующий! Чья очередь, бухари?
Валерка занялся следующим пьяным.
— Вторая — все наколотые, я те дам! — базлал Валерка, не переставая обнюхивать солдата. — Я ж в Красноярск за ними ездил. В «Решеты». Привез. Быков пасть открыл, когда их увидел. Сто рыл — и все разрисованы. Струной колют, рисунок чистый. Я себе на дембель тоже наколочку сбацаю, маленькую.
К воротам подошел Бурят. Фуражка у него, как обычно, была натянута глубоко — уши оттопыривались.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — козырнул Валерка, повысив Бурята на одну звездочку. — Записочки подпишите об арестовании.
— Сколько? — спросил Бурят, вытаскивая из кармана ручку, не ручку даже, а стержень шариковый. Все не как у людей.