– Княжич, останьтесь.
И тон, которым это было произнесено, не предвещал ничего хорошего, но Горыню почему-то никак не впечатлило. Начальственная любовь и ненависть беспокоят только в первые десять лет службы, а после тебе уже практически всё равно, если, конечно, целью жизни не стоит занять почётную должность главного подлизывающего.
– Государь? – Горыня остановился возле рабочего стола монарха и, увидев, как тот нетерпеливо взмахнул рукой, сел на стул рядом.
– Княжич… – Самодержец был явно не в своей тарелке. Руки суетливо перекладывали документы с места на место, а глаза не смотрели прямо. – Хочу задать вам личный вопрос и попрошу на него ответить, даже если он покажется вам странным. – Михайло III помедлил и наконец выдал: – Что у вас с Анной?
– Ничего, – спокойно ответил Горыня. – Мы и не общались с тех пор, как она поблагодарила меня за спасение. Несколько раз меня сопровождали дамы из её окружения, но только на публичные мероприятия и только по своей собственной инициативе. Собственно я бы и не ходил с ними никуда, но посчитал, что это будет крайне невежливо. Но в общении вёл себя с соблюдением всех правил этикета и вежливости. Если беседы, то лишь на приличествующие темы, и даже перчатки никогда не снимал.
– Да верю я вам! – Государь с хлопком закрыл лежавшую перед ним папку. – Только все в окружении княжны Анны считают, что это я запретил вам оказывать ей знаки внимания и любви, которую вы к ней тайно питаете.
– Государь… – Горыня уверенно посмотрел на монарха, – я вроде не давал никаких поводов так считать.
– А и не нужно! – Михайло III встал и в волнении начал мерить шагами кабинет. – Начитаются всякой ерунды, вот и лезут им в голову мысли всякие. – Как же, светлый воин Рода, спас царевну, рискуя своей жизнью…
– Ну, честно говоря, так оно и было. Вот только если бы вместо царевны там была ваша супруга, вы или кто-либо другой, кого нужно было защищать, результат был бы тем же самым. Есть рубеж, есть приказ, а больше ничего и не нужно.
– А вы действительно не испытываете к Ане никаких чувств?
Горыня задумался.
– Она красавица. Когда её вижу, на сердце тепло и хочется защитить именно её. Но вот совершенно нет времени на всякие страдания. Дел столько, что сплю уже по шесть часов в сутки, а проблемы только прибывают. И, государь, я, честно говоря, просто не хочу пока жениться. Я хочу нормальной молодости с пирушками, девчонками и без отчётов, куда, зачем и с кем уехал.
– Но ведь такой брак… это сразу изменит ваш статус в обществе, – заметил Михайло III.
– А зачем мне это? – Горыня вздохнул. – Карьера сама по себе, власть и деньги меня не привлекают. Восхищённые взгляды публики совершенно не интересуют.