Несмотря на шквальный огонь и удары пуль, Светлова всё же подняла руку, когда в неё ударил плотный луч света из-за спины Горыни. Это вступили в бой подоспевшие волхвы. Кромешница окуталась туманной дымкой и схватилась второй рукой за медальон, когда Горыня вклинился между ней и Марией, оттолкнув девушку к стене. Воины мгновенно сориентировались и прикрыли княжну, встав перед ней с рунными щитами, а Горыня уже всаживал пули в раскрытый рот колдуньи длинной очередью из автомата.
Затвор клацнул, и, в секунду сменив магазин, он снова нажал на спусковой крючок. Кустарно сработанное оружие всё же заклинило, и Горыня выдернул из кобуры пистолет.
Но точку в бою поставили волхвы. Подобравшись ближе, волхв князя Волконского вскинул руки, и словно светящееся облако окутало женщину, а второй хлопнул ладонями, и графиня, замкнутая в магический полог, повалилась, словно подкошенная, на пол.
Зачистка старой крепости, бой с лярвой, обнаруженной в подвале, и уничтожение алхимической лаборатории – всё это прошло мимо Горыни, которого взяли в оборот лекари княжеской дружины. Выяснилось, что он таки поймал ещё одну пулю, которая прошла навылет через мягкие ткани правой ноги. Защита, отработавшая на весь вложенный заряд, поглотила всё что можно, а остальное пришлось по самому организму, который, судя по пульсирующей боли в ноге и в плече, был весьма недоволен прошедшим праздником.
Лекарь, заметив боль Горыни, окликнул волхва, и тот походя коснулся пальцами лба раненого, мгновенно погружая в глубокий сон.
В этот раз для разнообразия Горыня проснулся от того, что страшно чесалось плечо. Сунув руку, чтобы почесать это место, наткнулся сначала пальцами на повязку и сразу очнулся окончательно, потому что чесать рану его отучили ещё в детстве. В комнате, с огромными, до потолка, окнами и лепниной, окрашенной в бледно-голубой цвет, было относительно пусто. Кровать в центре, камин, несколько кресел вдоль стен и одинокий стул, в метре от изголовья, который намекал о возможном присутствии сиделки или врача. Чуть прихрамывая, пациент обошёл всю комнату и в углу на манекене обнаружил роскошный серый шёлковый камзол, расшитый жемчугом и серебром, и другие детали одежды, включая сапоги и исподнее. Надевать это попугайское чудо Горыня не хотел категорически, хотя и понимал, что слуги хотели как лучше и наверняка расстарались ради молодого князя. Но вот шёлковые подштанники он одел с удовольствием, так же как и рубаху, приятно холодившую тело. Так, в подштанниках и рубахе, вышел в коридор и сразу же наткнулся на стражника, стоявшего у дверей.