- Это в данном случае не так важно. - торопливо отозвался Рогачев. - А мы, я полагаю, стали своего рода фактором... нестабильности, что ли? «Воронка» пыталась от нас избавиться, но ошиблась, и вот, напортачила!
Кременецкий нахмурился.
- Вы говорите об этой воронке так, будто она - разумное существо.
- В каком-то смысле так оно и есть. То есть, не разумное в нашем понимании этого слова, скорее, она обладает чем-то вроде инстинктов. Ни чем иным я не могу объяснить некоторые моменты.
- Дожили! - буркнул Фомченко. - Воронка у него с инстинктами! Не пробовали с ней по методу академика Павлова?
Валентин демонстративно развел руками - «мол, извините, что знал - изложил», - и сел.
Дрон удивленно качал головой, Фомич бычился, Кременецкий внимательно посмотрел на меня и неожиданно спросил:
- Вы чем-то недовольны, Сергей Борисович?
«Неужели у меня все на лице написано? Ну да ладно, чего скрывать, все свои...»
- Да, товарищ капитан второго ранга. Я крайне недоволен том, что эта беседа проходит в отсутствие офицеров с «Алмаза». Когда вы, наконец, поймете, что мы - все мы, попаданцы, простите за подобный термин, - в одной лодке и нет смысла скрывать что-то от наших попутчиков! В конце концов, это нецелесообразно! Мы уже сражались плечом к плечу с этими людьми, и, видимо, еще будем сражаться. И главное, что для этого нужно - доверие. А какое может быть доверие, когда мы скрывает от них такие важные сведения?
- «Плечом к плечу...» - усмехнулся генерал. - Много пафоса, господин писатель. Постарайтесь выражаться конкретнее. Если можете, конечно,
Я совсем собрался ответить колкостью, но сдержался. Генерал прав, на военном совете следует изъясняться менее цветисто.
- Понимаю ваше беспокойство, товарищ Велесов. - сказал Кременецкий. - Но я пока счел целесообразным обсудить это в своем кругу, и надеюсь, что сказанное пока останется между нами.
Я пожал плечами. Кто бы сомневался?
- Раз возражений нет, продолжим. Товарищ инженер, у вас все?
Валентин кивнул.
- Тогда вопрос к начальнику БЧ-4. Товарищ Бабенко, что по крайнему сеансу с Белых? Доложите, только вкратце, нас всех к двадцати-тридцати ждут на «Алмазе».
III
Миноносец «Заветный»
29 сентября 1854 г.
мичман Красницкий
- А донырнет? - Красницкий недоверчиво покосился на грека. Тот прибыл из Балаклавы на пароходике, назначенном в тральную партию.
- Донырнет, куды денется! - уверенно ответил боцман-севастополец. - Балаклавские греки первеющие в здешних краях ныряльщики, а Коста из них лучший. Говорят, ныряет на двадцать саженей и четверть часа под водой может пробыть!