?!
Велесов, предложивший переоборудовать «Херсонеса» в авиатендер, рассказывал об опытах с речными авиатендерами на Волге. В общем-то, ничего мудреного: взяли баржу, из числа тех, что возили нефть с бакинских просыслов, срезали нефтеналивные трубы и мачты, добавили дощатые слипы и лебедки для подъема и спуска аппаратов. На одной из барж даже соорудили приспособление, позволявшее подтапливать корму, чтобы проще было работать с гидропланами.
Эссен этим заинтересовался, тем более, что на «гидробаржах» базировались те же летающие лодки конструкции Григоровича, что состояли в авиаотряде. Но уж очень не походил черноморский пароходофрегат на волжскую лоханку!
Во-первых, колеса. В середине корпуса над палубой громоздились приплюснутые горбы кожухов, скрывавших колеса - решетчатые конструкции из железных балок с деревянными плицами. Между кожухами, высились тонкая труба и мостик. Во-вторых, «Херсонес» нес парусное вооружение барка - рангоут пришлось убрать, а по бортам установить кран-балки.
И в-третьих, пароходофрегат, имел довольно высокий надводный борт, не чета баржам, таскавшимся по Волге да в прибрежных водах Каспия, и имелось опасение, что деревянный настил изрядно попортит центровку.
Опасения оказались напрасными. Легкие конструкции и уж тем более, невесомые «эмки» можно было не брать в расчет, лишившийся части артиллерии и мачт, «Херсонес» даже выиграл в остойчивости. А вот от былого изящества не осталось ни следа - авиатендер мог теперь считаться самым уродливым кораблем Черноморского Флота.
От колесных кожухов до оконечностей протянулись сплошные настилы, которые Велесов именовал на английский манер - «флайдеками». Для того, чтобы вместить гидропланы, «полетные палубы» пришлось выводить за габариты корпуса и подкреплять деревянными раскосами. Большую часть «флайдеков» занимали похожие на сараи ангары - без них первый же шторм покончил бы с хрупкими аппаратами. Поначалу ангары хотели сделать разборными, из досок и парусины, но вовремя отказались от этой затеи: черноморские ветра вмиг разнесли бы времянки вместе с драгоценным содержимым.
После переделок «Херсонес» приобрел чудовищную парусность, и становиться лагом к сколько-нибудь сильному ветру теперь не рекомендовалось категорически. Управляемость тоже испортилась, зато гидропланы получили надежные укрытия: стены ангаров, обшитые тиковыми досками (их ободрали с палуб старого линкора «Султан Махмуд») уверенно противостояли ударам штормовых волн.
Из артиллерии на «Херсонесе» оставили одну-единственную 24-х фунтовую карронаду. Она играла роль сигнального орудия - ни о каком бое даже с мелкими кораблями и речи быть не могло. К авиатендеру на постоянной основе приписали его бывшего близнеца, «Одессу». Единственной ее задачей в предстоящей операции станет оказание посильной помощи и, при необходимости, защита уникальной боевой единицы. Для этого на «Одессу» воткнули снятый с «Заветного» пулемет. Опыт погонь за французскими пароходофрегатами показал: «Максим» на тумбовой установке - достаточно действенное в морском бою оружие. Его очереди способны на большой дистанции смести с палубы и орудийную прислугу и офицеров, не доводя дело до артиллерийской дуэли.