- Помоги мне снять плащ и броню, - попросил я. - Поглядим, сильно ли мне досталось.
- Давай-давай, - кивнула Елена.
С ее помощью я освободиться от тяжелого плаща. Я поглядел на простреленный бок. Оказывается, пуля не смогла пробить броню и застряла в глубокой вмятине, от которой еще во все стороны лучиками бежали трещины. Когда мы снимали с меня доспехи, я до хруста сжимал зубы, чтобы не закричать от боли. По лбу градинами катился противный пот.
- Ничего страшного, - резюмировала Елена, поглядев на неповрежденную форму под броней, быстро прощупала бок пальцами. В это время я снова скрипел зубами от боли, не позволяя себе издать ни стона. - Ребра целы. Скорее всего, сильный ушиб внутренних органов. Это конечно, если нет внутреннего кровотечения. А его я диагностировать сейчас не смогу никак. - И добавила: - Тебе надо немедленно обратиться в госпиталь.
- Не раньше, чем выслушаю доклады командиров рот, - отрезал я, - и пройдусь по траншеям. Мне надо увидеть все своими глазами.
Я начал подниматься снова, но это оказалось для меня слишком тяжело. Во рту появился привкус крови. Я скривился от боли, оперся рукой о стол и, помогая себе, встал-таки на ноги. Сделать первый шаг оказалось не меньшим испытанием. Я едва не упал, пришлось снова хвататься за стол.
- Так, - вздохнула Елена. - Без меня тебе, Максим, не обойтись. И не вздумай сейчас спорить со мной.
Она ловко подхватила меня за пояс, помогая удержаться на ногах, забросила мою руку себе на плечо. И все со своей потрясающей бесцеремонностью, которая меня совершенно не раздражала, что было весьма странно. Но задумываться над этим мне совершенно не хотелось. Вот так мы и отправились на инспекцию траншей.
Потери полка были не так и велики, как я думал, когда только закончился бой. Наверное, это и немудрено, ведь я видел столько тел, убираемых похоронными командами, и раненных на носилках. Больше всего досталось взводам тяжелого вооружения, которые мало того, что обстреливали с багги, так еще и первый удар нордвигов пришелся именно на них. Простые драгуны и егеря успели вовремя попрыгать с банкета в траншеи, а вот многим бойцам, сидевшим за станковыми пулеметами, выдвинутыми вперед, деваться было некуда. Малые мортиры и легкие орудия стояли позади траншей, так что их расчеты укрылись за щитами и барбетами, а берсерки до них толком не добрались, как и простые альбионские солдаты. У расчетов станковых пулеметов такой защиты не было, и выдвинуты они были на передовую. Командиры рот докладывали, что они сражались до последнего, продолжая поливать наступающих нордвигов и альбионцев длинными очередями. Стоит ли говорить, что из них не выжил почти никто.