Услышать от него столь искреннее признание собственного бессилия было невероятно, и Терехов попытался скрыть изумление под надменной усмешкой.
— Как же ты такое позволил?
— Напрасно издеваешься, Шаляпин, — прошипел Репей. — Ничего я ему не позволял! Я его, суку, на обрыве поставил и магазин разрядил. В упор! А он показал мне горсть пуль. Вот они, говорит, все словил, горяченькие ещё. Хочешь, себе возьми... И ссыпал пули в руку. Они и в самом деле горячие! Сам же засмеялся и пошёл! Правда, ночь была, но лунная! Да и рука тряслась... Всё равно не должен был промазать! Восемь патронов! Может, и впрямь пули ловит? Есть в нём что-то, не зря баб к нему влечёт. Не знаю, казачьим ли спасом владеет или ещё какой-нибудь хреновиной... К Ланде всё время во сне приходил. То есть снился и убеждал. Сама призналась... И не только к ней! Палёна тоже говорила, что долго избавиться от него не могла. Он же, как призрак! Способен раздваиваться, будто находится в двух реальностях сразу. Может, потому я и промахнулся? Ладно, бабы — тонкая организация, впечатлительность, вечный голод тридцатилетних... Он и на мужиков действует! Я после того случая семь дней толком не спал. Каждую ночь этого шамана расстреливал!
— А тебе не приснилось? — Терехов вспомнил помощницу. — Палёну тоже на верёвке за конём волокли. На самом же деле не было этого.
— Как же не было? — он тоскливо посмотрел на щётку и принялся шоркать ею ботинок. — Она всё рассказала...
— И её на самом деле таскали на аркане?
— За ноги, с километр, говорит, если не больше...
— Ты сам-то представляешь, что бы с ней стало? По камням? Доехали бы лохмотья!
— Да она же танцовщица. Акробатикой занималась. Извивалась, как змея, больше по воздуху летела... Со спортом надо дружить!
— Откуда в ней столько жестокости? — сам у себя спросил Терехов.
— Это ещё семечки, — вздохнул Репей, увлёкшись чисткой обуви. — Видел бы ты, что она с шаманом сотворила...
— Который её с ума свёл?
— Пограничный наряд буквально отбил его в горах, мёртвого. Накинула аркан на ноги и по курумнику волокла, как мешок. У него не та спортивная подготовка... Сержант Рубежов верёвку перестрелил. Наш врач констатировал смерть. Вызвали прокуратуру, оперов. В общем, дело возбудили по убийству.
Терехов потряс головой, избавляясь от наваждения.
— И воскрес?
— Хрен его знает... Он и в самом деле непростой. Ладно, пули ловит, фокус какой-нибудь... А может, в состояние сомати впал. В общем, труп следователи повезли в Кош-Агач. Он по дороге ожил и сел. Его в реанимацию: переломан весь, а жив. Полгода в госпиталях. Его вторая жена выходила, забыл, как зовут. Медсестрой была в этой клинике...