— Вот Палёна тебя точно любит, — вспомнил Терехов. — Преданно и беззаветно...
Хотел добавить, точнее, укорить, мол, а ты её друзьям даришь, как вещицу, но увидел, что Жоре и так горько — промолчал. Репьёв оценил недосказанность как-то по-своему.
— Теперь понятно: ты просто так отсюда не уедешь, — вдруг заключил он. — Если удостоился чести побывать в чертогах и выйти оттуда с нормальной головой. Не полудурком, без похмельного синдрома. И верхом на лошади! Значит, жди, позовёт ещё.
Вероятно, Репей и явился сюда, чтобы «принять» очередного страдающего безумца и по старой дружбе сопроводить его до ближайшей наркологии.
Жора так же на глазах протрезвел, зашнуровал ботинки и притопнул ногами. Терехов ждал продолжения, и оно последовало:
— Не в службу, а в дружбу... Как поедешь к ней в следующий раз... флаг с кунга сними. Это просто: рукой через люк достанешь.
И поднял глаза к потолку.
— Глупый вопрос — зачем?
— Вот именно, глупый... Знак мне подать. На флаге радиомаячок.
— А ты ползком за мной? В чертоги?
Репей опоясался ремнём, продёрнул под погон портупею и заговорил уже со злой иронией:
— Нет, Мешкова боюсь. Командный пункт — частная собственность. Шаман выкупил у Министерства обороны за двадцать копеек. А там одной мобзакладки на миллионы. Знаю даже, кому и сколько на лапу дал. Теперь в травоядном кафе этого чудотворца подают ананасы... Ты ел настоящие советские консервированные ананасы? Тридцатилетней выдержки? А питательный завтрак — густой джем из хурмы с кешью и миндалём? Энергетической дозы хватает на сутки. Пища для спецназа. Или брикетированную сушёную чернику? Специально для снайперов закладывали, чтоб повысить остроту зрения.
Застегнулся по форме, надел зелёную фуражку и проверил пальцем кокарду. И преобразился так, словно пять минут назад жаловался, глубоко страдал и почти плакал здесь совсем другой человек!
— Но просьба будет, — уже на пороге сообщил он. — Передай Ланде: увидеть её хочу. Поговорить есть о чём, но с глазу на глаз. И попробуй убедить, такая встреча нам обоим нужна. Пусть не в чертогах — здесь, например. Ну или просто под лунным небом. Не согласится, дай знак, когда пожалует. Флагом... А она непременно сюда ещё приедет. Ты ведь гнедого жеребца ей оставил?
Репей уже закрыл за собой дверь, когда Терехов вспомнил, что хотел спросить: зачем Луноход шастает по плато в полнолуние и заставляет палить красными ракетами? Но понял, что опоздал: задавать подобные вопросы следовало вовремя, когда Жора был расплавлен в чувствах и эмоциях, как ручной, диванный шпиц. А этот, ушедший, напоминал служебного овчара и правды бы не сказал никогда.