Чёрная сова (Алексеев) - страница 75

— Ну, спасибо! — громко сказал он в тёмное пространство.

Потом выключил станцию и долго прислушивался: ночь была довольно тихая и даже относительно тёплая, поскольку студёные белые горы на новой точке были далековато. Возвращение лазерного дальномера намного облегчало задачу, но с рейкой всё равно кому-то надо бегать.

Эту ночь он спал урывками, под спиной и боками всё время что-то мешало или вызывало нестерпимый зуд.

Уже перед утром, в полудрёме, ему пришла смешная и сумасшедшая мысль: а вот хорошо бы дух шаманки явился ему из параллельного мира и вызвался побегать с рейкой. Как-никак должок за этой неуловимой Ландой — подаренный Севой гнедой жеребец, а возвращать долги, если судить по совести, положено в любой реальности.

Кунг на новой точке поставили очень удачно, взошедшее над горами солнце било прямо в окошко, и яркое пятно света падало на лицо. Солдаты-умельцы, переоборудуя его в жильё, перекрыли вентиляцию, и к утру становилось душно — в герметичном помещении печка выжигала кислород. Привыкший к палаточной жизни и свежему воздуху, Терехов сразу же открывал люк в потолке и дверь, проветривал тесноватое пространство. То же самое сделал и в этот раз — распахнул её во всю ширь и... замер.

Перед входом горел маленький костёрчик, а рядом, на корточках, сидела девица в ярко-оранжевом горнолыжном костюме.

— Доброе утро! — она выпрямилась и протянула турку с белёсой шапочкой пены. — Кофе хочешь?

Первое, что бросилось в глаза, когда она выпрямилась, — её рост, где-то под метр девяносто, и ещё толстый жгут чёрных крашеных волос, блестящей змеёй спадающий с плеча. И только потом долетел полузабытый и тонкий аромат настоящего молотого кофе.

Не в пример белому от седины и тупому в смысле чувствования тонких энергий «старцу» Рыбину, Терехов считал, что обладает обострённым интуитивным мышлением. И всё равно, оторвавшись от Севы Кружилина на стоянке у Газпрома, он успел выехать из города в сторону Белоярки, когда «пошёл поток», как говорили «шизотерики». С неожиданной болезненной тоской он ощутил незримый барьер впереди и понял, что уезжать сейчас нельзя, а надо скорее мчаться обратно, в центр, домой, потому что Алефтине угрожает опасность.

Почему-то перед глазами на миг предстала картина, как милиционеры штурмуют его квартиру и выволакивают закованную в наручники невесту, то есть теперь законную жену. Зрелище это вспыхнуло перед глазами так ярко, что он затормозил и, не раздумывая, поехал медленно, ища разворота. Вспомнил наказ Репья, выключил телефон и вынул батарейку: шифроваться — так уж по полной.