Лучше уж деньгами, без всяких консенсусов. Кстати, правильно ли я поняла про деньги?
— Восемьсот туаньге — это?.. — подняла взгляд на демона.
— Ваша заработная плата за две недели работы здесь, — охотно подтвердил он.
— Угу, — буркнула, снова погружаясь в чтение.
Срок контракта, как и оговаривалось раньше, ограничивается одним годом со дня его подписания. Год. Год рабства или непыльной работенки?
— Можно мне карандаш? — задумчиво попросила я, так и не осмелившись поднять голову: — Подчеркну то, что вызывает вопросы.
— Просто вычёркивайте, — мне протянули перьевую ручку, — данный договор — чистая формальность. Главное — это наше с вами плотное сотрудничество в будущем, утверждение сроков контракта и его неразглашения, Мирата. Подумайте, взвесьте все «за» и «против».
Кивнула. Он говорил очевидные истины. Понятные и страшные. Я ведь не идиотка — ему нужно просто моё согласие на «саиру». Это не просто термин. Но мне некуда больше бежать — я отказалась от съемной квартиры, примчалась сюда с вещами и, по сути, приняла заочно его приглашение. Мы оба это понимали. Стараясь сохранить видимость спокойствия, я напряженно думала над создавшейся ситуацией.
Сердце колотилось с бешеной силой, стремясь вырваться из грудной клетки и упорхнуть в неизвестном направлении, подальше от местной флоры и фауны. Я чувствовала, что в словах демона, произнесённых уверенно, даже с некоторой ленцой, скрывалась насмешка. Насмешка надо мной. Он знал, что загнал меня в ловушку и наслаждался успехом. Какой смысл предлагать мне подумать, если всё решено заранее?
Малихович спокойно смотрел, как я вычеркивала большинство прав работодателя, убирала пункт об обязанностях, предусмотренных законами Рейвана и ещё несколько особенно подозрительно звучащих формулировок. Всё, отмеченное мною, исчезало через несколько мгновений, подвигая оставшийся текст выше. Демон на всё соглашался.
Чёрт! Как же быть? Сумма контракта есть, сроки есть, ничего предосудительного от меня не требовалось… Больше нечего было вычеркивать, невозможно тянуть время вечно. Шестое чувство билось в истерике, требуя уносить ноги…
— Подписываем? — его низкий голос заставил нервно передёрнуть плечами.
— Я… — подняв на него растерянный взгляд, облизнула пересохшие губы: — Мне нужно подумать. Ещё немного.
— Что вас не устраивает, Мирата? — Малихович крутил в руках ещё одну перьевую ручку. Чистую, без чернил. — Мы ведь устранили все возможные причины вашего беспокойства. К сожалению, у меня больше нет времени на всё это, — указал рукой в сторону крепко сжимаемых мною бумаг, — либо подписываем, либо расстаёмся. Конечно, вы меня здорово подставите отказом — придётся спешно искать замену, но и принуждать вас я не собираюсь.