– Давыдов, все обыскать, ценное забрать, трупы офицеров тоже.
На месте побоища стоял шмон. Нет, лучше так – Стоял Шмон. Представьте себе, что рядом с муравейником уронили пакет с сахарным песком, а поднимать не стали. Песок просыпался из разорвавшегося пакета и попал в траву, под ветки или просто в углубления в земле. И вот это богатство обнаружили муравьи. Да, забыл предупредить, муравьи разговаривающие и очень общительные.
– Петро, смотри, яка фиговина…
– Ну, ты ж, гребаный перец, снимайся…
– Товарищ сержант, а эту хрень откручивать?
– Твою ж мать, сгущенка… и колбаса…
Перенервничал народ, стресс, однако.
– Всем внимание! Кого увижу приложившегося к фляге, на посту в болоте сгною! Все фляги сдать!
Нефедов бдит.
– Капитан, что там во флягах? – подхожу к замороченному и пытающемуся разорваться на части командиру.
– Коньяк. У них по две фляги почти у всех, в одной вода, а во второй чего покрепче.
– Сколько времени потребуется, чтобы все перетряхнуть?
– Не меньше получаса. Сейчас машину подгонят, немца под ваши размеры уже нашли, вон бинтуют.
– Пленные, наши потери?
– У нас двое легких, пленных взяли троих – двое комендачей и один эсэсовец. Остальных добили.
– Угу, давай эсэсовца вот туда, и пару бойцов пострашней.
– Сейчас. Голиков, возьми Грачева и гоните эсэсовца к пригорку, вон туда, с ним командир разговаривать будет.
Немец, кроме ранения в плечо, был явно контужен, отчего все время тряс головой.
– Имя, звание, часть, цель поездки.
Эсэсовец молчал, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, ему это почти удалось, но Голиков, а может, наоборот, Грачев, пробил ему в почку, после чего фокус сбился.
– Отставить.
– А че он в молчанку играет, душегуб.
Вот кто сейчас больше на душегуба похож, даже думать не стоит. Боец украдкой подмигнул мне, затем вытащил из ножен клинок, похоже, с эсэсовца и снятый, и вытер кровь с кинжала об рукав немца. Совсем, блин, распоясались, вольница казацкая. Зато на рукаве взгляд немца сфокусировался быстро и тот тут же зачастил:
– Шутце Ганс Шолль, зондеркоманда семь «А», ехали арестовывать жидобольшевиков и бандитов.
– Сколько вас было?
– Не могу знать, около тридцати.
– Сколько машин?
– Четыре, три грузовых и «Опель» штандартенфюрера.
Вроде все, вряд ли врет.
– Сколько человек из вашей зондеркоманды осталось в городе?
– Около десяти.
– Звания, должности.
– Оберштурмфюрер Клейс, два следователя, и семь или восемь нижних чинов.
Похоже, ловить уже нечего, не знает он ничего ценного, кроме того, что сказал.
– Поддержка из комендантской роты?
– Да.
Прав оказался Нефедов – комендачи.