— усмехнулся он.
— Что ж не пулемет-то сразу, за предотвращение такого жестокого преступления, — проговорил я, вписывая телефон и ставя автограф радом с галочкой.
— Не, дядя, пулемет я тебе не дам, — ответил лейтенант, мазнув взглядом по заполненной анкете. — О, вот и твой лечащий.
— Доктор, — с показной серьезностью обратился он уже к подходящему врачу в белом халате — примете героя? Очнулся, вроде живой, шутки шутит, иронии иронизирует. Медаль и подводную лодку просит. Совсем распоясался, поставьте ему клизму, а?
— А подлодка тебе зачем? — Врач, ухмыляясь, протянул мне руку для рукопожатия. — Рыбу торпедами глушить? Меня Михаилом Алексеевичем зовут. Прошу в кабинет, проверим какие потери, ты понес во время защиты девичьей чести.
— Доктор, меня больше волнует вопрос: зачем мне клизму? А от подлодки и ордена готов отказаться в пользу находящегося здесь доблестного защитника правопорядка в чине рядового, — я осторожно поднялся с каталки, прислушиваясь к ощущениям организма, и проследовал за смеющимся доктором. Полицейский завершал процессию, впрочем, его ухмылку я так же заметил. Веселые ребята, что уж говорить. Мы вошли в светлый, хорошо освещенный кабинет с минимум мебели. Шкаф с документами, письменный стол, два кресла и кушетка обтянутая коричневым дерматином. Вспомнился школьный медкабинет, этому способствовал соответствующий запах — больничный. Михаил показал мне на кресло, а лейтенанту кивнул на больничную койку. Покопавшись в своем столе, он извлек маленький фонарик и пощелкал клавишей включения, нахмурил брови и опять полез в ящик стола, что-то передвигая там и матерясь сквозь зубы. Минута копания в содержимом самого нижнего ящика окончилось победным вскидыванием находки в воздух:
— Нашел, потеряшку! За банку кофе закатилась! — Потом смутившись своей же экспрессии уже более спокойным голосом продолжил. — Сейчас посмотрим на реакцию зрачка, и выпишу тебе бумажку о состоянии, — обратился он к полицейскому. Затем поднявшись, подошел к моему креслу. Включив фонарик, посветил поочередно в оба глаза. — Так ну тут все нормально. Тошнота, головокружение, потеря ориентации?
— Сексуальной! — Хихикнул с кушетки полицейский, на, что доктор показал ему кулак и вопросительно уставился на меня.
— Нет, на все нет! — Пожал я плечами. — Как очнулся, немного мутило, да и тело ломило, а сейчас даже слабость прошла, нормальное состояние средней помятости.
— Ну, все нормально с ним, — повернулся врач к полицейскому, выключив фонарик — переломов и сотрясения нет, а пара синяков — это даже не серьезно. Когда у вас уже этот идиотский месячник закончится? Задолбали по малейшему подозрению людей ко мне таскать, вон к себе таскайте — у вас места много. В камерах.