— Так, голубчик, вы утверждаете, что вашей вины в провале нет, — профессор вопросительно приподнял бровь и как бы невзначай перевел чуть дымивший ствол в сторону Таранова. Военный застыл. Он же видел профессора день назад! Неуверенный в себе, ссутулившийся задохлик, нервно перебирающий пальцы рук. Как за сутки он превратился в это безэмоциональное существо?! От пристального взора голубых глаз по спине поползли мурашки. В них сквозило безразличие и безумие. В этом взгляде не было ни следа эмоций от только что совершённого убийства. И это пугало Таранова. Справа послышался шорох, убитый коллега воскрес и неловко пытался встать на ноги, подсознательно выбирая наиболее удобную позицию для нападения. Но развитая интуиция кричала о том, что опасность в данный момент исходила от профессора, а не от новообращенного мертвеца. Все на, что хватило выдержки бывшего полковника — это замотать головой в отрицательном жесте.
— Хорошо, — Рогов переместил прицел с военного на новообращенного. Затем выстрелил несколько раз, целя в голову твари. Первые два выстрела ушли в тело, с мерзким чавканьем, на что мертвец, впрочем, внимания не обратил. Лишь третья пуля упокоила его. Профессор выдвинул ящик стола и неряшливо бросил туда орудие убийства, после чего хлопнул себя по лбу и пробормотав что-то вроде: «Андрей же говорил…» вновь извлек оружие из под стола, оттуда же достал поддон с патронами. Не замечая опешившего Таранова, принялся снаряжать магазин. За дверью послышался шум и в дверь бесшумно протиснулся боец из личной охраны Рогова. Мельком взглянув на труп и оглядев комнату, он опустил автомат и учтиво поинтересовался:
— Николай Иванович, у вас все в порядке? — Боец с уважением и без страха взирал на владельца кабинета, дожидаясь ответа, будто не замечая труп на диване. Таранов замер, боясь шелохнуться. Тем временем Рогов закончил с магазином, неуклюже вставил его на место и поставил на предохранитель. Только потом соизволил обратить внимание на охранника.
— Михаил, прошу прощения за шум, но я вам, кажется, довольно ясно объяснил, что совсем не обязательно врываться в мой кабинет, когда я веду беседу. О возможных выстрелах, я вас так же предупредил, так по какому праву вы врываетесь?! — Под конец фразы в голосе профессора появились стальные нотки, а глаза утратили холодную безумность, сменившись лихорадочным блеском. Но к большому удивлению Таранова охранник не выглядел испуганным. Да и сам бывший полковник выдохнул. Перед ним сидел уже другой профессор. Этот был не страшен.
—