«Накажу… шкуру спущу… живьем, выдеру плеткой до мяса… удушу своими руками… Почееему так долго? Сучка своевольная!»
А сам целует шею, щеки, волосы и прижимает сильнее к себе. Только сейчас понимаю, что несет на руках.
– Жить будет, – незнакомые голоса, – переливание крови, несколько дорогих и действенных препаратов, полный покой.
– Ты знаешь, все, что нужно, – будет! – голос Нейла, и опять хочется дышать и жить.
Снова марево тумана, проклятые лабиринты и боль. Она не прекращается, и она живет в моей голове. Самое трудное – это выкинуть что-то из головы. Практически невозможно.
Снова голоса, но уже более отчетливо. Уши болят, но я бы никогда не согласилась не слышать того, кто говорил сейчас:
– Почему так долго занимает восстановление? Она получает все, что нужно? Вы вливаете раствор с моей кровью, Марис?
– Тихо, господин Мортифер. Даже у стен есть уши!
– Плевать. Я хочу знать, когда будут результаты. Не злите меня, док!
– Максимум через сутки. Она крепнет, все показатели улучшаются. Для смертных такие нагрузки даром не проходят. Она чудом осталась жива. Заживление тканей, сосудов, нервных окончаний. Я не могу давать высокую дозу при таком истощении. Сама доза может убить. Наберитесь терпения.
– Господин Нейл, вы уже три дня здесь. Она стабильна, можно оставить под моим наблюдением. Вам нужно на полигон. Времени ничтожно мало для тренировок.
Голос Лиама уже отчетливей.
– Я знаю! Останешься здесь, при малейшем изменении в ее состоянии – дашь знать. Головой все отвечаете. Раздеру на части за одно неверное движение.
Я физически почувствовала, что он сейчас уйдет.
«Нейл….» От боли перед глазами появились разноцветные круги. Прикосновения к губам, и боль стихает. Какое живительное его дыхание, проникает в легкие, расползается по венам, возвращая мне возможность дышать самой. Но у меня нет сил на повторный зов.
– Идите. Вам послышалось. Она не могла позвать, слишком слабая, мой господин. Я дам знать, как только откроет глаза. Не отойду от нее. Клянусь.
Я пришла в себя уже на следующий день. Я слишком хотела жить, дышать и к нему. Даже в бессознательном состоянии. Лиам и Марис не отходили от меня, и силы возвращались очень быстро, доктор проверял показатели моего состояния и просто качал головой в удивлении, он постоянно бормотал одно и то же – «поразительная жажда жизни». Он просто не понимал, насколько прав, но не жажда жизни, а жажда быть с Нейлом, когда страх смерти существовал лишь потому что боялась расстаться с ним и оставить одного. Да, я боялась оставить в одиночестве самого жуткого монстра Континента, который не нуждался ни в чьем присутствии, но он нуждался во мне, и я знала об этом. Не сомневалась ни на секунду. Через два дня я встала с постели. А еще через день уже носилась по дому, меняя интерьер нашей спальни. Мне почему-то дико захотелось перемен. Удивить Нейла, когда он вернется. Я уже чувствовала себя хозяйкой. Нейл дал мне эту уверенность. И я утверждалась в ней день за днем, ведь для меня здесь открыты все двери, для меня открыта целая оранжерея белых роз, для меня здесь трудятся десятки поваров и слуг, знающих многие тонкости мира, из которого я пришла. И с каждым днем я все больше и больше влюблялась в это здание. Мрачное и серое, но такое уютное для меня, потому что в каждом камне этого дома чувствовался его хозяин. Пусть все говорят, что Деусы бездушны, но я-то точно знала, что это не так.