— Значит, вы хотели бы расплатиться финскими марками? — спросила она у Харьюлы.
— Уж керенок-то они стоят, — заметил Теппана.
— Да, разумеется, — согласилась хозяйка.
Хозяйка была очень любезна и предупредительна. Она рассказала, что ей уже платили финскими марками. Так, например, прошлым летом у нее останавливался один фотограф из Финляндии… И вдруг, понизив голос, она предложила им с таинственным видом:
— Может быть, вам здесь не совсем удобно. Если господа… ах, извините, товарищи, желают, я могла бы устроить отдельный кабинет… Понимаете? Там бы могли обо всем договориться.
Сказав это, хозяйка удалилась, оставив после себя приятный запах духов.
— Видал, какой ротик? Такой маленький, что земляничку не положишь, не разломив пополам, — подмигнул Харьюла Теппане и, усмехнувшись, спросил: — Ну что, пойдем?
— Конечно, — загорелся Теппана. — С такой вдвоем да в темноте — что еще может быть лучше…
Пекка слушал и удивлялся. Ведь у Теппаны дома осталась молодая жена и маленький ребенок. Неужели он так пьян, что даже не думает о них? А, может, и думает, да только не видит большого греха в том, если побалуется с другой бабой? Сам Пекка женщин еще не знал. Впрочем, однажды у себя в деревне случайно подслушал, как деревенские бабы говорили о мужчинах. Они так же похихикивали, как и Теппана. Пекка тогда был изумлен, и ему было очень неловко. Не верилось, что женщины могут говорить о таких вещах да еще так открыто между собой. Так, значит, вот какие они, эти женщины! Пекка у себя в деревне избегал общества девушек, с ними он чувствовал себя как-то неловко. Даже купаясь, он никогда не баловался с девчонками, не пугал их, как делали другие ребята, незаметно подплывавшие к ним под водой. Может быть, это чувство робости, которое до сих пор заставляло Пекку сторониться женского общества, было вызвано тем, что в деревне говорили всякое о его сестрах. Поэтому, когда Теппана предложил ему пойти с ними в «отдельный кабинет», Пекка отрицательно покачал головой.
— Сегодня же воскресенье, — стал уговаривать его Теппана.
Опять заиграл граммофон, и Пекка сказал, что хочет послушать музыку. Вдруг на столик перед ним упал бумажный шарик. Пекка оглянулся и увидел сидевшую неподалеку молодую женщину с папиросой в руке. Она беззастенчиво глядела на него и улыбалась.
— Мне пора идти, — сказал Пекка. Поднимаясь из-за стола, он положил в карман два пряника.
— Гостинец для милашки, — подмигнул Теппана Харьюле. — Уже обзавелся…
Пекка, действительно, собирался навестить одну девушку, и пряники предназначались ей. Она лежала в больнице и попала туда, собственно говоря, из-за него. Матрена работала на подсобных работах у них на стройке. Однажды Пекка поскользнулся и при этом сбил Матрену, да так неудачно, что при падении она сломала ногу. Он сам отвез ее на санках в больницу и почти ежедневно ходил справляться о ее здоровье. И каждый раз относил ей что-нибудь…