Но Пулька-Поавила, прошедший тюремную школу, составлял исключение среди жителей Пирттиярви, да и ему не сразу открылась новая правда. Даже после революционного переворота в Петрограде никаких особых перемен в жизни и сознании обитателей деревни на первых порах не произошло. Люди в глуши, пишет автор, продолжали жить по старинке, охотились и ловили рыбу, верили во всевозможные чудеса и приметы.
«Новым, пожалуй, было лишь то, что мужики чаще обычного стали по вечерам собираться друг у друга, курили и гадали, как же повернутся события в большом мире и как они отразятся на их жизни».
Только белофинская интервенция, которая уже непосредственно коснулась этих людей, заметно ускорила развитие их социального сознания, но и здесь писатель не «торопит» своих героев, более всего боясь исторической и художественной неправды. Читателю понятны тревога и растерянность этих лесных жителей, после многих веков изолированного существования вдруг втянутых в водоворот мировой истории, после чего и в их восприятии былой неподвижности уже нет — весь мир, как говорит один из героев, выражая не только свое ощущение, «зашатался». Исходя из этой исторически конкретной ступени народного сознания и народного восприятия всемирной «качки», автор рисует многие события, в том числе связанные с так называемым «карельским легионом», который не являлся «ни белым, ни красным, вернее, в какой-то степени был тем и другим». Лишь постепенно эти люди могли найти свой путь в взвихренном мире, преодолеть свой временный политический дальтонизм, сделать выбор — и для себя, и для своих односельчан, и для всей карельской земли.
Автор «Водораздела» назвал свою книгу «повествованием», а не романом, и это не случайно. «Водораздел» трудно отнести к жанру романа в общепринятом значении слова, не сделав при этом существенных оговорок. Роман как жанр считается по традиции «эпосом частной жизни», в центре повествования в романе обычно стоит судьба отдельной личности, развитие ее характера и самосознания в определенных социально-исторических условиях. Хотя индивидуальная жизнь героя в романе и обусловлена состоянием общества и народной жизни, но она обладает и относительной самостоятельностью, и именно этим, в частности, отличается роман от предшествующего ему фольклорного эпоса, для которого характерна нерасчлененность индивидуального и народного сознания.
В «Водоразделе» Николая Яккола упор делается на общенародных судьбах, общенародной жизни, в потоке которой различимы отдельные герои, но они все же составляют ее частицу и именно с этой стороны интересны для автора. В их поведении и привычках, мыслях и надеждах проявляется еще не столько личное и индивидуальное, сколько родовое, общее для данного уклада жизни.