Двери в зал заседаний затворились, и секретарша главного редактора Гелена Гекснерова облегченно вздохнула. Совещание продлится не менее часа, а может быть, и больше. Главный любил поговорить, а иногда заседания редколлегии напоминали дискуссионные клубы. За это время Гелена Гекснерова (Ге-Ге, как в шутку называли ее редакторы) справится с самыми неотложными редакционными обязанностями, ответит на письма, составит гонорарную ведомость, а если будет время, заскочит поболтать в секретариат или же на чашечку кофе в отдел культуры. А в обед можно пробежаться по магазинам. Гелена всегда умудрялась так организовать свой рабочий день, что успевала переделать все редакционные дела и еще посидеть в каждом отделе, чтобы узнать последние сплетни.
Она знала обо всем, что делается в редакции. Через ее руки проходила вся редакционная почта, все гонорары, она была в курсе семейных отношений всех сотрудников редакции, имела доступ к материалам отдела кадров, оформляла все местные и заграничные командировки, контролировала поездки редакционного шофера, устраивала вечера и выполняла множество мелких поручений, которые были для редакции жизненно необходимы.
Она разложила на столе бумаги и только собралась поработать, как зазвонил телефон. Заученным движением она подняла трубку и произнесла:
— Редакция газеты «Форум», я вас слушаю!
В телефоне затрещало.
— Позовите товарища Порубана! — послышался далекий женский голос.
— У главного совещание, — ответила она строго. — Попробуйте позвонить через час.
Она уже хотела повесить трубку, но голос в телефоне настойчиво продолжал:
— Звонит директор нефтехимического комбината из Буковой товарищ Матлоха. Это очень срочно!
Гелена больше ни о чем не спрашивала. У нее был достаточный опыт в таких делах, голос в трубке вполне убедил ее в том, что речь идет о деле действительно срочном.
— Одну минуту! — сказала она и набрала по местному телефону номер зала заседаний.
— Товарищ главный редактор, вам звонит директор комбината из Буковой.
На другом конце провода с минуту стояла тишина, потом Порубан ответил:
— Переключите на мой кабинет. Я иду туда!
Он закрыл за собой дверь кабинета, сел за стол и с минуту сидел неподвижно, глядя на телефон, потом быстрым движением поднял трубку и крикнул в нее:
— Порубан у телефона! Слушаю!
— Это ты, Мишо? — услышал он голос, прерываемый треском на линии. — Это Дюро. Дюро Матлоха.
Порубана подмывало продолжить разговор на официальных тонах, но потом он передумал — в его ситуации это был бы неверный дипломатический ход. Все-таки Матлоха был его старым приятелем.