Каждую пятницу после обеда, накупив консервов и взяв самое необходимое, он садился в свою старенькую «шкоду» и уезжал на дачу. Возвращался только к вечеру в воскресенье, отдохнувший, помолодевший, освободившийся от забот и тревог, которые накапливались за неделю. Эти два дня он пропадал в лесу, гулял, собирал грибы и сушняк, чтобы вечером развести в камине огонь и смотреть на язычки яркого пламени, всем своим существом отдаваясь волшебству преображения материи. У него было такое чувство, что в старом родительском доме он словно возвращается к тем древним временам, когда в глубинах пещер вот так же, сидя у огня, человек размышлял о таинствах природы. Правда, он никогда не забывал включить последние известия, чтобы не пропустить информацию о беспорядках, переворотах, наступлениях, уходах и приходах, он не переставал быть журналистом, даже глядя на завораживающий вечный отблеск огня.
Порубан смотрит на низкие голые холмы, за которыми чуть дальше, на городской окраине, уткнулись в небо две заводские трубы. Этот пейзаж мозолит ему глаза каждое утро, и он каждое утро с раздражением отмечает про себя это бесцеремонное вторжение в природу. И он вспоминает, что сегодня на редколлегии ему надо окончательно решить, публиковать ли репортаж Матуша Прокопа о загрязнении окружающей среды нефтехимическим комбинатом в Буковой. Задумчиво глядя на заводские трубы, он по привычке почесывает подбородок, что делает всегда, когда сосредоточен. Этот материал Прокопа слишком смел, и, как только будет опубликован, в редакции сразу же начнут надрываться телефоны, и газета снова станет плохой. Однако пора что-то делать, материал и так залежался. Проблемами окружающей среды занимаются и партийные органы, и министерства, и предприятия, и генеральные директора, набухают папки с бумагами, да только вода в реках становится все грязней и грязней. Ладно, будем публиковать, только нужно все-таки слегка смягчить Прокопа, убрать пару пассажей. А главное — все успеть еще сегодня, чтобы вечером можно было запустить машину.
Порубан смотрит с высоты четвертого этажа на свой квартал, на людей, спешащих на работу, на женщин, торопящихся в магазины, в ясли и сады с детишками, — на всех этих служащих, рабочих, врачей, учителей, смотрит на всех как на своих потенциальных читателей, подписчиков «Форума». Они работают, пишут, учат, лечат, изобретают, между ними существуют сложные отношения, их связывают чувства, стремления, предрассудки, воспитание, у каждого из них есть свои тяготы и заботы. Весь этот беспокойный муравейник чужих судеб, представлений и надежд тем или иным способом отражается в его газете. Все, чем живут эти люди, о чем они думают или даже только догадываются, все то, что происходит с ними и вокруг них, должно найти отражение в газете, ибо газету придумал человек, чтобы как можно больше узнать о себе и еще больше о других.