Как мы знаем теперь, так происходило на самом деле. Невезучий советский командующий Дальневосточным военным округом, к которому относился и гарнизон островов, несколько дней не получал никаких приказов из Москвы. Большая часть его войск не участвовала в войне, которая, по сути, ограничивалась действиями Тихоокеанского флота и морской авиации. Маршал Р.Я. Павловский имел все основания быть озабоченным своим положением, но также и тем, что новые люди в Москве были ему явно не дружественны. Он явно не мог продолжать войну своими силами — независимо от мнения своих подчиненных, которые были обязаны продолжать бороться при любых обстоятельствах. Но он рассматривал не эту идею, а возможность сдачи китайским войскам. Но они не помогли бы его людям. Гораздо лучшей была идея сдаться американцам или даже японцам, хотя эта мысль также не доставляла ему особенного удовольствия.
Именно тогда он решил, по крайней мере некоторые проблемы, решить которые он был в состоянии. Он должен вернуть все войска в свои отдаленные гарнизоны, чтобы все они были под его командованием. Поэтому он приказал дивизиям, расположенным в Монголии[167] вернуться на советскую территорию, а также покинуть Курильские острова. Он не хотел их сдачи японским силам, которые почти наверняка появятся там в ближайшем будущем.
Возвращение Северных территорий не заняло много времени. До конца августа Японские силы Самообороны заняли их. Это было очень радостное событие. Флотилия во главе с премьер-министром Японии на борту флагмана (его слова «Премьер-министр Сато Эйсаку добился возвращения Окинавы, мне же выпала великая честь добиться возвращения Северных территорий») прибыла на острова. Были созданы гарнизоны. Японская пресса сходила с ума[168]. Вместе с тем был некоторый ропот в кулуарах ООН о преждевременных и, как говорили некоторые, «незаконных» действиях, однако Токио не столкнулся с какими-либо трудностями. Послу Кунихиро в Нью-Йорке это не доставило проблем.
* * *
Но вернемся к маршалу Павловскому, находившемуся в штабе Дальневосточного военного округа в Хабаровске с группой советских офицеров, в том числе заместителем командующего советским Тихоокеанским флотом. В это время, в первые дни сентября, когда многие вещи начали нормализоваться, другие наоборот падали в пропасть.
Несколько дней назад маршал получил предельно четкие инструкции от американцев, намеренных принять сдачу его сил эмиссарам, которые должны прибыть в ближайшее время. В то же время, он пока несет ответственность за хорошее поведение своих войск и так далее. Командующий Тихоокеанским флотов также получил приказ вернуть все свои корабли во Владивосток, Советскую гавань, Магадан и Корсаков. Этот приказ также поступил от американцев. Они оповестили об этом Москву и получили простой ответ «соблюдать». Стало ясно, что проблем не будет. Но кто принимал решения в Москве? И почему? Павловский также получил известие, которое в целом оказалось для него более тревожным и пьянящим: в Омске генерал-полковник Червинский, которого он ненавидел, который был, признаться честно, человеком не без некоторой доли клоунады, объявил себя своего рода независимым военным лидером и взял власть в регионе. Американцы восприняли это спокойно — они, должно быть, идиоты — сочли, что он сможет поддержать с своей области закон и порядок. Если бы они знали Червинского получше, они бы поступили по-другому. Тем не менее, это была интересная идея.