Он не мог слышать свисток и, очевидно, не подозревал, что кто-то мог свистнуть специально для проверки его действия на Микки, иначе он приказал бы раздеть нас и обыскать с головы | до ног. Похоже, он считал смерть Микки случайной, и я надеялся, что, не найдя свистка ни в карманах конюхов, ни в стойлах, он откинет мысль о какой бы то ни было связи между своими работниками и внезапным припадком лошади. Если только Эдамс согласится с ним, я спасен!
В этот день была моя очередь мыть машину. Собственный свисток Хамбера был на месте, заткнутый за кожаный ремешок между штопором и щипцами для льда. Я осмотрел его, но трогать не стал.
На следующий день приехал Эдамс.
Труп Микки забрал торговец собачьим кормом, недовольно ворчавший что-то насчет худобы, и я незаметно положил на место новый хомут, прикрепив к цепи старый. Даже Касс не заметил подмены.
Эдамс с Хамбером стояли возле стойла Микки и разговаривали, прислонившись к двери. Джерри высунул голову из соседнего стойла, увидел их и торопливо убрался. Я с невинным видом занимался своей обычной работой – носил сено и воду для Доббина и вытаскивал мусор.
– Роук! – крикнул Хамбер. – Иди сюда! И живо! Я подлетел к нему.
– Да, сэр?
– Ты не вычистил это стойло.
– Виноват, сэр. Я сделаю это после обеда.
– Ты сделаешь это, – неспешно проговорил он, – до обеда. Ему было отлично известно, что в этом случае я вообще останусь
без обеда. Я посмотрел ему в лицо. Он ждал моей реакции, прищурив глаза и сжав губы. Я опустил глаза.
– Хорошо, сэр, – покорно сказал я.
Про себя же я кипел от ярости – черт возьми, уже! Я здесь всего восемь недель и рассчитывал еще по крайней мере на три. Если он примется выживать меня, я не смогу завершить свою работу.
– Для начала, – встрял Эдамс, – возьми-ка вон то ведро и унеси его отсюда.
Я заглянул в стойло. Возле кормушки все еще стояло ведро, из которого пил Микки. Отворив дверь, я подошел к ведру, поднял его, повернулся, чтобы выйти, и застыл как вкопанный.
Прямо передо мной стоял Эдамс. Он держал в руке хамберовскую палку и улыбался. Уронив ведро, я отпрянул в угол. Он засмеялся.
– Сегодня обошелся без таблеток, а, Роук?
Я не отвечал. Он замахнулся, и узловатая ручка трости опустилась на мои ребра. Удар был рассчитанно сильный. Когда он снова занес руку, я проскочил под ней и вылетел в коридор. Вдогонку мне несся его громкий хохот.
Я бежал, пока не скрылся из виду, потом пошел медленно, потирая грудь. Синяк будет приличный, и мне не улыбалась перспектива получить еще. Хорошо хоть, что они решили избавиться от меня обычным способом, а не скинув с откоса в горящей машине.