Поменяв школьную картинку, он мысленно перенесся в подвал, где его друзья, которые уже несколько раз попробовали героин, предложили дозу и ему, показывая на себе, что с ними все в порядке. Тогда в подвал вдруг ворвались оперативники и забрали всех в отделение.
Потом Андрей увидел себя в состоянии, которое в народе называется «труп». Он тогда не успел проехать и пары сотни метров от места, где напился, как его «приняли» гаишники и на год лишили водительских прав.
Много было моментов, ярких и не очень, которые проскакивали в голове Андрея и которые он раньше считал удачей или случаем… Но вдруг он вздрогнул от воспоминания об аварии, где он чуть не погиб, с которой начался новый этап его жизни. Он увидел возле светофора себя, отлетающего назад, увидел разлетающийся на куски огромный черный автомобиль и безжизненные черные глаза водителя, смотрящие на него.
Эти события промелькнули в сознании так явно, что, казалось, Андрей пережил их снова. Наконец он встряхнул головой и вернулся к Николаю Николаевичу.
— Я в шоке… Даже не знаю, что сказать… — растерянно заговорил Андрей, но Николай Николаевич перебил его:
— Я всегда был с тобой, сын. Ты даже не представляешь себе, как давно я хочу тебе это рассказать.
Они оба замолчали. Затем Андрей спросил:
— Почему ты раньше не появился? Не рассказал мне об Ивори?
— Во-первых, нельзя было тебя «светить» раньше времени, а во-вторых, осознать Ивори можно, только став им, пройдя самостоятельный долгий путь развития.
— Почему ты не помогал нам с матерью? — тоном сына, обиженного на отца с детства, задал вопрос Андрей.
— Я мог бы завалить вас деньгами, устроить тебя в лучший вуз и на высокооплачиваемую работу, но тогда бы ты не ценил то, чего есть сейчас и чего добился сам. Моя лучшая помощь — это не портить тебя и оберегать от чего-то плохого. Так получилось, что я не смог быть рядом с тобой, но я сделал максимум возможного, — серьезно ответил Николай Николаевич.
Андрей помолчал, а потом хитро спросил:
— Так ты всегда за мной следил?
— Ну, до интима не доходило, да и не я это все делал, а мои сотрудники, которые всегда были рядом с тобой, а потом мне докладывали, — признался Николай Николаевич.
— О, нет, ты все знаешь обо мне… О, нет! — воскликнул Андрей.
— Ты, конечно, балбес настоящий, но, поверь, ничем не отличающийся от своих сверстников. Ты развивался, и все плохое от тебя постепенно отваливалось. Были, разумеется, у тебя и плохие установки, но ты от них избавился… не без моей помощи, конечно, — улыбнулся Николай Николаевич.